Живая история

В будущий вторник, 26 января, Кемеровская область отметит 67–й день рождения. Читатели наверняка помнят, что два года назад, в год шестидесятипятилетия Кузбасса, журналисты нашего издания путешествовали по разным городам и районам региона, искали самые интересные и таинственные, порой даже мистические истории и рассказывали их читателям в проекте «Легенды Кузбасса». В работе над проектом нам очень помогали и наши читатели, неравнодушные к судьбе родного края. Но что особенно приятно, даже сейчас, когда проект закончился, есть люди, которые неравнодушны к истории края, причем не к той, официальной, описанной в учебниках истории, а к легендам и былям, рассказанным предками.

Один из таких людей – сотрудник кемеровского «Азота» Владимир Александрович. Так как наш герой человек скромный, он попросил не публиковать в газете его фамилию. Но дал слово, что свяжется с теми, кому будет интересна его информация, будь то ученые или просто такие же увлеченные, как он, люди – его координаты есть в редакции газеты.
Изыскания Владимира Александровича, на наш взгляд, весьма обширны, и могут составлять интерес для историков. Причем исследователь начал интересоваться легендами Кузбасса еще в раннем детстве. И в первую очередь – краткой жизнью несуществующей ныне деревней Мелекес, где жили его предки. Но затем его изыскания продолжились. «У меня уже несколько толстых тетрадей исписано», - признался Владимир Александрович. Поэтому мы решили опубликовать несколько историй, собранных нашим героем.

Мелекес
В 1912 году два десятка семей из города Мелекес (ныне – Димитровград), в том числе семья моего прадеда, решили переселиться в Сибирь. Нашли местечко: Кемеровский район, в 6 км от деревни Тебеньки, и поселились там. Деревню так и назвали Мелекес. В 1913 году они начали строить церковь, водяную мельницу, кузницу, гать через болото, мост через речку, разрабатывать тайгу под пашни, обживаться, одним словом. Но в 1914 году началась война, и всё строительство было заброшено. Гражданскую войну деревня пережила почти спокойно, только в самом конце её, при отступлении колчаковцев с Осиновки на Камжалу, в деревне произошел маленький бой, в результате которого сгорел один дом, у которого была устроена пулеметная точка.
В деревне никогда не было ни почты, ни школы, ни электричества. Работы тоже не было: жители ездили на заработки в Кемерово и в соседние деревни, дети учились тоже в соседних деревнях. Вот, например, моя мама родилась и выросла в Мелекесе, образование получила только начальное – 4 класса, а чтобы его получить, ей пришлось учиться в школах трёх деревень. В первый класс она ходила в соседнюю деревню Шурчак, за три километра. Там произошел такой случай: за ношение на шее креста учительница ей чуть не отрезала голову гайтаном, сорвав крестик.
К сожалению, к началу 60-х годов деревня Мелекес была признана неперспективной, оставшихся ее жителей переселили в близлежащие селения. Сейчас на месте деревни Мелекес глухая тайга - ни дорог, ни тропинок, и живут там теперь только медведи да бобры. Все поляны давно уже засеяны сосной, кроме одной, возле речки, которая до последнего времени кем-то из тебеньковских использовалась под покос. Я часто бываю там, где была деревня, собираю колбу, грибы, ягоды и лекарственные травы.
Не обошлось и без таинственных историй в районе Мелекеса.
Так, по верхней дороге на Тебеньки есть местность Пашип (вероятно, правильней: Пошиб). Сейчас там всё заросло тайгой, а когда была деревня, это место было весьма примечательно - там был луг, используемый деревенскими под пастбище. Про Пашип местные старожилы говорили, что когда-то давно это была более обширная поляна или даже поле. На нём вроде бы произошла битва и было разбито войско кайлатов (кайлаты - это одно из местных названий так называемых кузнецких татар). Всех погибших кайлатов враги приказали местным жителям собрать и, не захоронив, сбросить в близлежащую падь. Своим же погибшим они заставили насыпать большую могилу, которая должна быть цела до сих пор. С тех пор эта падь считается очень плохим местом. Без особой необходимости падь старались не посещать даже днём, хотя она от деревни Мелекес находилась буквально в километре. Не посещали её из-за того, что многие там на себе ощущали какой-то гнетущий страх, а в сумерки и в темное время суток многие вообще видели иногда в пади странно одетых молчащих незнакомых людей. Поговаривали о том, что это призраки незахороненных кайлатов, погибших на Пашипе.
Падь эту возле Пашипа называли Икошин лог. Про эту падь была ещё одна легенда. Вроде лет за полста до возникновения Мелекеса в этой пади ещё жила бабушка-знахарка, но и в то же время очень сильная ведьма-колдунья. Все её называли Икошей, а как её было звать по настоящему - неизвестно. И хотя все знали, что она лечит больных с помощью натурального колдовства, тем не менее многие к ней лечиться все-таки приходили. Приходящих к ней лечиться она лечила особым способом и довольно быстро - вроде больше трёх дней у неё никто не задерживался с любой болезнью. Но лечила она людей как-то очень жестко: все снадобья у неё были почему-то горькими, а заговоры со страшным смыслом. Как только она начинала лечить «пациента», на этого человека нападала страшная икота - до корчей и порой до потери сознания. После она начинала бороться с этой икотой - снадобьями, заговорами и огнем. Бабушка эта была изначально не местной жительницей, говорили, что её в Сибирь за колдовство и сослали, когда она была ещё молодой. Прожила она вроде поболее ста лет.
Ещё один интересный объект в окрестностях деревни, это зыбун Цибер. Я на нём несколько лет назад побывал. Расположен он в верховье речки Шурчалки-Илимкас, которую до слияния с ней Лосевки и Королька называли ещё и Табунок, в сотне метров от стрелки с маленькой речушкой Потеряйка. Зыбун этот довольно большой, метров так пятнадцать в диаметре. Сейчас он имеет очень мрачный вид, на нём не растёт трава, а только лишь что-то типа мха. Совсем иначе он выглядел в то время, когда ещё была деревня. Это был ровный круг, на котором ничего не росло, просто ровная площадка из чистого серого песка.
Когда-то давно на нём случилась трагедия. За Коновязью пацаны пасли лошадей, тогда на Коновязи была маленькая деревушка, и вот из озорства двое из мальчишек верхом на лошадях заехали на этот зыбун и тут же утонули в нём, прямо на лошадях. Третий мальчишка стоял на пригорке над зыбуном и за всем этим наблюдал. Когда его товарищи утонули, он поскакал к взрослым и сообщил им о случившемся. Взрослые прибежали, срубили несколько деревьев и стволы уложили поперек зыбуна. Но длинными палками они смогли нащупать только лошадей, утонувших же мальчишек так и не нашли. Лошадей каким-то образом вытащили, а про этот зыбун, так как люди тогда были ещё суеверные, стали поговаривать, что в нем обитает какая-то нечистая сила.

Неуютный лог
На картах этот лог обозначен как Кайский лог, по названию ручья, вытекающего из этого лога - Кай. Это местность в верховье речки Малопромышленки. Местные жители (из поселка Кайзас) называли ручей Чукотка, а лог в шутку - Неуютный. Были у него и другие названия.
Люди селились в этом логу редко и на непродолжительное время, по-видимому, прекрасно зная, что эта местность считалась плохой, но не веря в это. Пожив же там, убеждались в том, что оно действительно плохое, и уходили жить в другое место. Рассказывал мне об этой местности мой дед, мамкин отец. В поселке Кайзас про эту местность говорили, что, мол, оно плохое потому, что в этом логу погибло много отступавших колчаковцев. У местных татар на этот счёт была своя версия. Когда-то у них на Уют-горе был поселок или городок. И вот когда пришел враг, татары им оказали сопротивление, но поселение все же было уничтожено…
В чем же проявляется «неуютность» при посещении этой местности? Говорят, что порой в этом месте бесследно исчезали люди. А те, кто рисковал жить здесь, - болели и часто умирали, а также сходили с ума. Кроме того, в этой местности люди слышали что-то и видели ночами странный свет.
У меня тоже на этот счёт есть предположение, через которое можно как-то объяснить, почему эту местность люди считали плохой. На мой взгляд, это может быть связано с рельефом и геологией этой местности.

Барсуки-гиганты
На старых картах Рябиновый лог обозначен как ручей Мостовушка, а на всех современных - вообще без названия. Старожилы его называли Ерепень или Ерепей. Мой дед его называл Рябиновый лог.
В последние годы своей жизни, в деревне Воскресенке, дед занимался охотой. Срубил он две маленькие избушки у речки Грязной. Жил он в них зимой порой по несколько недель. Летом тоже он там бывал, но уже по случаю рыбалки. Сам он был не любителем рыбалки, а вот сын к нему с друзьями приезжал частенько. Я когда у деда гостил, будучи пацаном, тоже с ними увязывался в тайгу. И вот вечерами, сидя у костра возле избушки, а после и в избушке, перед сном, они всегда рассказывали что-то интересное. Я же очень внимательно слушал.
Про Рябиновый лог, устье которого располагалось в полукилометре от избушки, история такая. Когда-то, ещё при царе-батюшке, поселились у этого лога семьи чалдонов. Расчистили они от тайги землю под покосы, пашни и пастбища, построили избы, но долго жить они там не смогли. Плохим местом оказался этот лог и его окрестности. И вот в чём это выражалось. Оказалось, что по берегам этого лога и по логам соседней речки Средней Грязной водятся гигантские барсуки, взрослые ростом с крупного медведя. На людей они не нападали, но безобразничали своим рытьем так, что у жителей обваливались даже избы. Свои норы они делали везде. На пастбищах в эти норы часто проваливались коровы и лошади, ломая себе ноги. В общем, ущерб людям эти барсуки приносили большой. В конце концов все эти люди переехали в деревню. Деду этих барсуков видеть не приходилось, а вот их норы и следы он видел.
Ещё по Рябиновому логу люди часто слышали странные и страшные звуки. Звуки, от которых из лога приходилось просто убегать. Случалось слышать эти звуки и деду и дядьке. А вот лет десять лет назад я с племянником договорился сходить туда в поход. Выбрав время, мы пошли, но он передумал, когда мы уже были у Грязной речки - пришлось маршрут изменить.
«МК в Кузбассе» опубликовал (с сокращениями) лишь часть историй, собранных Владимиром Александровичем. И надеемся, что по его примеру в редакцию «МК в Кузбассе» обратятся люди, увлеченные живой, переданной из уст в уста историей Кемеровской области. И кто знает – возможно, совместно с читателями мы наметим маршрут исследовательской экспедиции.