Мой попкорн

Моя бесшабашная юность пришлась на бесшабашные же 90-е. Тогда народ брался за такое, что сегодня кажется не просто не вполне логичным, но и просто безумным. Да и само время во многом было странным. Вспомнить хотя бы площадь Кирова, что в самом центре города Кемерово. Тогда там стояли во множестве торговые киоски самого неприглядного вида. В одних продавали китайские пояса для завзятых модниц. Помните, такие «резинки» шириной сантиметров 10 и с большой пластмассовой пряжкой спереди в цвет золота. Сколько моих одноклассниц накупили этих поясов, и как они расстраивались, когда «золото» уже через несколько дней слезло, обнажив неприглядную пластиковую основу.

В других продавался алкоголь. Пиво, водка и дико модные алкогольные коктейли в баночках – пожалуй, самая диковинная штука для молодежи того времени. Кстати, многих юнцов в первый раз тошнило именно с этих коктейлей.

И вся это блошиная торговля шла под непрестанный аккомпанемент современной музыки. Здесь же, на площади Кирова, стояло несколько киосков с гордым названием «студия звукозаписи». Вдоль витрин вертикальными рядами красовалось просто чудовищное количество кассет, на которых от руки были написаны названия групп и альбомов. А для тех, у кого дома не было «кассетников», продавались катушки…

Именно тогда, будучи студентом первого курса кемеровского вуза, я и решил впервые попробовать свои силы в «большом бизнесе». И начать свое дело я решил с того, что на рынке было особенно востребовано.

Сегодня это покажется, наверное, полной глупостью, но тогда мое начинание сулило просто сумасшедшие финансовые перспективы – по крайней мере мне так казалось.

Фишкой, на которую я решил сделать ставку, стал попкорн – только появившийся, а потому чрезвычайно популярный продукт. Продавался он все в тех же киосках. Упакованный в обычные полиэтиленовые пакеты, изготовленный кустарным способом – чуть ли не на сковородке в обычных городских квартирах. Продавать попкорн можно было, просто сдав торговцам партию товара под реализацию.

Я решил, что подобный бизнес мне по плечу, а главное - по карману. Осталось только одно – найти компаньона. Им стал бойфренд моей одноклассницы. Совместными усилиями мы наскребли денег с того, что родители давали нам на обеды – и я отправился… в Москву. Только там можно было купить подходящую кукурузу.

Денег было впритык – на три мешка кукурузы по 22,5 килограмма каждый, железнодорожные билеты и - московское эскимо.

Дорога в столицу ничем примечательным не запомнилась, кроме разве что соленого сала, заботливо положенного в сумку мамой. Сумку на ночь я по неопытности поставил на радиатор отопления в плацкартном вагоне. В результате утром пришлось есть топленое сало. До сих пор дрожь отвращения пробегает, когда вспоминаю этот утренний бутерброд.
Неприятный сюрприз ждал меня, когда я приехал в ту самую фирму, которая торговала американской кукурузой. Цена сырья была привязана к курсу доллара, а за два дня в дороге курс этот немного подрос – накопленных денег хватило как раз на три мешка и - на хлебный батон. Который и стал моей единственной пищей на всю обратную дорогу.
Еле дотащив 70 килограммов багажа до Ярославского вокзала, я столкнулся еще с одной проблемой. Оказывается, железнодорожники ввели весовой контроль – 30 кг в одни руки. Остальное за доплату. Понятно, что такой расклад меня бы не устроил – поскольку денег не было в принципе, - я решил пойти на хитрость. Весовой контроль был направлен в первую очередь на челночников, тащивших огромные баулы с китайским ширпотребом. Мои же сумки были очень компактными и тяжелыми не выглядели абсолютно.
Я постоял за углом здания, отдохнул и, взяв тяжеленные сумки в руки, весело, почти играючи отправился мимо строгих железнодорожников. Трюк сработал, правда, от страха я так разогнался, что проскочил мимо своего вагона. Возвращаться было невыносимо тяжело…

В Кемерове мы с компаньоном незамедлительно приступили к реализации разработанного плана. Поскольку он был человек мастеровой, то заранее соорудил из подручных средств симбиоз сковородки с нагревательным элементом, объединенной в единое целое с тонкой металлической струной, которая нагревалась за счет пропускания через нее электрического тока. В результате получился почти промышленный вариант «попкорноделкиупаковывательницы». То есть в сковороде кукуруза раскрывалась. Затем упаковывалась в пакеты, а с помощью раскаленной струны эти пакеты запаивались. Жаль, что тогда мы не догадались печатать этикетки с фирменным логотипом. Хотя принтеры в то время были в диковинку.

Увы, наш бизнес не пошел. Точнее, мы его забросили. Изготовив первую партию товара, получив даже деньги за него, компаньоны были вынуждены забросить на неопределенное время мысли о богатстве, поскольку началась зимняя сессия.

А мешки с кукурузой стояли у меня дома. Я готовил попкорн, что называется, для личных целей. Угощал всех гостей. Сладкий, соленый, просто так. Короче, наелся его настолько, что сегодня даже мысли не возникает: «Эх, поесть бы сейчас попкорна!»

Потом в мешках завелась моль. Вместе с мамой мы ее вытравливали. Потом кукуруза начала терять свои раскрывающиеся свойства, то есть готового продукта получалось из нее все меньше и меньше.

Но история эта кончилась по большому счету благополучно. Ко мне пришел старый приятель и попросил продать ему оставшуюся от бизнеса кукурузу. Я его честно спросил: «Ты уверен, что тебе это надо?» Он решительно кивнул головой, мы ударили по рукам – и попкорн исчез из моей жизни.