Жилье для ветерана

Кемеровчанка Татьяна Ивановна Паршукова в Великую Отечественную войну ремонтировала самолеты на военно-авиационном заводе. Сегодня ветеран живет в маленьком домике, который постоянно приходится ремонтировать. Жилье это непригодное, уверены Татьяна Ивановна и ее дочь. Но городская администрация так не считает.

Этот деревянный домик в частном секторе за вокзалом построен в 1931 году. Дом на двух хозяев. В одной из квартир проживает 88-летняя Татьяна Ивановна Паршукова. Половинка, занимаемая ветераном, с фасада кажется ссутулившейся и как бы вросшей в землю от времени. Входим внутрь: маленькие сени, такая же маленькая кухонька-коридор и комната. Все по-простому и более чем скромно. Без сеней площади у ветерана – 22,8 кв. м, а так называемой полезной площади – 13, 7 кв. м. Правда, нынче норма «полезности» отменена, есть лишь понятие общей площади. Вера Васильевна, дочь Татьяны Ивановны, указывает на дыры в кухонном потолке: «Как купили такую гнилушку, так и ремонтируем ее без конца».
«Живу я здесь с 87-года, - говорит Татьяна Ивановна. - Как собрала мало-мальски денег, так и купила ее. Муж мой к этому времени уже умер. Он на войне участвовал в боях, получил три ранения…»

По словам женщин, вторая половина дома была построена позже. Соседи, имея средства и возможность, сразу же стали ремонтировать свою часть: дом подняли повыше. «За счет их ремонта и у нас процент износа повысился», - говорит Вера Васильевна.

Оснований нет?

С 2005 года дочь ветерана пытается выхлопотать улучшение жилищных условий для своей матери. Тогда Татьяну Ивановну на очередь не поставили, аргументировав тем, что у нее есть достаточная жилплощадь. «Когда Путин и Медведев в октябре прошлого года начали говорить о том, что жилье положено всем ветеранам и фронтовикам, я начала заниматься этим вопросом опять, - говорит Вера Паршукова. - Нас взяли на очередь, поставили 129-ми, затем пришли с райисполкома, а потом прислали эту бумагу: 22,8 кв. имеете и до свидания»! Вера Васильевна показывает ответы из комитета по жилищным вопросам г. Кемерова, областного департамента социальной защиты населения, где разъясняется, что правовых оснований для улучшения жилищных условий Татьяны Ивановны нет, ведь нуждающимися в этом по закону являются граждане, обеспеченные общей площадью менее 10 кв. м.

В ответ на жалобу приходила в дом Паршуковой и комиссия из администрации области, однако просьба ветерана так и не была удовлетворена по тем же причинам – жилье у нее есть. Но какое? Паршуковы считают, что для нормальной жизни оно непригодное. «Когда приходили люди из центра социального обслуживания, - говорит Вера Васильевна, – они так и сказали: «Ремонтировать дом бесполезно, тряханешь его – он рассыплется». Крыша вся как есть прогнила, в подполье по весне всегда вода».

«Туалет на улице, - добавляет Татьяна Ивановна. - Зимой, знаете, как тяжело… Иду – падаю. Затем, как рассказывать вам… Я же женщина. Все-таки я должна держать себя в чистоте и порядке, а какие тут условия?». Отметим, что женщине жить в этом доме вдвойне непросто, потому что передвигается даже по дому она с трудом – ноги болят.

Служила для Победы

Сама Татьяна Ивановна в войну работала на авиационном заводе, эвакуированном в Кемерово из Воронежа. «Сначала на Пороховой завод (Прогресс) хотела поступать, а потом военным летом с девчатами встретились и решили пойти в военкомат. Оттуда нас отправили в райком комсомола, потому что многим не было 18 лет, и мне не было…»

В своем почтенном возрасте Паршукова в деталях помнит, какие самолеты ремонтировала на заводе: «Самолеты приходили У-2, Р-5... Р-5 был разведчик, летал над линией фронта бреющим, собирал сведения, а У-2 был почтовик – почту сбрасывал над окопами. Еще были У-4 – маленькие юркие самолетики, в тыл их посылали, они сбрасывали десантников».

Татьяна Ивановна работала в глубоком тылу, но тем не менее официально была военнослужащей. «Воинская часть, полевая почта, полевой аэродром – я 6 месяцев считалась как военнообязанная, - вспоминает Паршукова. - А потом, когда наши войска в 1943 году перешагнули старую государственную границу, нас перевели на вольнонаемное положение, потому что стране тяжело было содержать всех военных».

Татьяна Ивановна предполагает, что в первый раз в очередь на жилье ее поставили не по тому основанию: «Меня тогда поставили как вдову фронтовика. Зачем? Какая я вдова? Вдова, это когда муж погиб на поле боя, и она имеет документ об этом. А я не на печке сидела, а сама служила».

В какой-то мере продолжать хлопоты о жилье Паршуковых подвигли сюжеты по телевидению, где рассказывается о счастливых ветеранах-новоселах. Но в новостях, как правило, не вдаются в подробности порядка предоставления жилья. Это смущает ветеранов, одинаково надеющихся на помощь от государства и разделяющих себя на имеющих правовые основания и не имеющих… «Вот недавно еще прочитала в газете статью, о том, что вдове фронтовика дали жилье, - говорит Татьяна Ивановна. - Но при этом она сама не служила».

«Жилье это непригодное, - уверена Вера Паршукова. – И мы тогда подумали, почему бы и не получить то, что положено, если она имеет право? Ведь кому-то дают же… В своих просьбах мы опирались на то, что она ветеран войны и жена фронтовика. А нам все твердят про то, что она не нуждается в улучшении жилищных условий из-за достаточной площади. Мы уж и не претендуем на квартиру, хотя бы КГТ или дом, который не рушится».

По данным администрации Кемеровской области, с сентября 2009 года по март 2010 года включительно 189 ветеранов ВОВ получили квартиры в новых домах. На начало апреля в очереди на жилье стояло 1 тыс. 35 ветеранов. Перед властями стояла задача переселить к 1 мая в новые квартиры 865 человек, вставших на очередь до 1 марта 2005 года. Власти отмечали, что реализуется поставленная цель не так легко, как хотелось бы: кое-где строительство не укладывается в график. Критерием для предоставления жилья должна быть нуждаемость ветерана, то есть подтверждение, что жить в данном помещении он не может в силу тесноты или отсутствия условий.

Задача по обеспечению жильем всех ветеранов войны, поставленная российским правительством, – архисложная для местных властей. Начнем с того, что с конца прошлого года, когда об этом во всеуслышание заявили политики, число заявлений от ветеранов в муниципалитеты возросло кратно. Расходы бюджетов на эти цели тоже увеличились в разы. А ведь городская казна областного центра, особенно в условиях посткризисного времени, ох как скудна. Но и людей понять можно: в самом деле, почему бы сейчас, спустя долгие годы, не решить жилищный вопрос? С другой стороны, есть те, кто чуть-чуть, по каким-либо параметрам не подходит под критерии нуждаемости? Понятно, что это просто по-человечески обидно и неправильно. Ведь в конце концов можно предложить женщине жилье не по найму, а по договору, без права приватизации, чтобы человек успел пожить в нормальных условиях.

…В официальных ответах, данных Паршуковой, нет ни слова о состоянии ее жилья. Является ли дом ветерана непригодным из-за своей изношенности - могут решать только эксперты. Но… доживет ли женщина до того дня, когда её дом будет признан аварийным?