Со слезами на глазах…

«Если вы не хотите ничего делать, пустите меня. Я руками буду откапывать сына. А вдруг он еще жив. Да делайте же хоть что-нибудь!..» Крик женщины переходит в хрип. Еще почти сотня родственников тех, кто в этот миг находится под землей, в забоях шахты «Распадская», - поддерживают ее. «Надо что-то делать. Ведь нельзя же просто ждать!»

Представитель руководства шахты, технический директор «Распадской угольной компании» Анатолий Рыжов, которому выпала сложная миссия общаться с родственниками шахтеров, оставшихся после взрыва под землей, пытается что-то объяснить. Мол, в настоящий момент нарушена система вентиляции в шахте, уровень метана в забое зашкаливает, так что идти туда сейчас ни в коем случае нельзя. «Сейчас наши специалисты работают над этим, - объясняет Анатолий Рыжов. – Прежде чем посылать ВГСЧ под землю, надо сначала восстановить вентиляцию хотя бы процентов на 50. Сколько на это может уйти времени? – не могу сказать. Может быть, день, два, три. Может быть, сегодня получится…»

Дорогу скорой!
9 мая. Мы въезжаем в Междуреченск под гул сирен машин скорой помощи. Навстречу редакционной бригаде мчатся 4 машины с мигалками и сиренами. Мы прижимаемся к обочине, пропуская медиков, которые везут пострадавших во время взрыва на шахте «Распадская» людей. Смотрю назад: так же, как и мы, все машины позади тоже максимально жмутся к обочине, почти останавливаются, чтобы только не помешать скорым. Весь город уже знает, что случилась страшная беда, трагедия: погибли земляки, раненых вывозят кого куда – в городскую больницу, в Новокузнецк, в Центр охраны здоровья шахтеров в Ленинск-Кузнецкий. А сколько еще остается под землей? Пока толком неизвестно.

Проезжаем Междуреченск. Дорога из города на «Распадскую» забита плотным потоком машин. Сегодня многие едут на шахту не на работу – чтобы поддержать друзей, знакомых, родственников, соседей. Узнать судьбу тех, кто в минувшую злополучную ночь спустился в забой.
Подземный взрыв на шахте стал большой бедой для всех междуреченцев. Город небольшой, а на «Распаде», как называют шахту местные, работает народу много. Так что либо брат, отец или сын, либо хороший знакомый. Горе пришло едва ли не в каждый дом…

Большая площадь автостоянки неподалеку от административно-бытового комбината «Распадской» забита до отказа. Все-таки нам повезло – нашли свободное место. Пока редакционный фотограф выгружает свое оборудование, начинаю оглядываться. Первое, что бросается в глаза, – это огромное количество спецтехники. Здесь и пожарные машины, и скорые, и транспорт ВГСЧ, и гаишные автомобили. Наша автостоянка находится метрах в двухстах от АБК. Ближе к нему – еще одна. Только туда пускают не всех, хотя места на ней очень много – всего несколько машин стоит. Спустя буквально минуты три понимаю, почему так. Вверху раздается рокот вертолета. Борт в узнаваемых цветах МЧС приземляется на свободное пространство заасфальтированной площадки. Позднее картину приземления придется наблюдать еще не раз. «Вертушки» садятся и взлетают чуть ли не раз-два в час. Из них выходят люди в форме, выносят какое-то оборудование.

«Я буду руками землю рыть!»

На втором этаже АБК, точнее, в холле второго этажа на стульях сидят люди. Большинство – женщины. У многих заплаканные глаза. Кто-то держится, кто-то – вновь срывается, плачет, громко причитает в отчаянии. Те, кто рядом, стараются успокоить. К родственникам шахтеров, оставшихся под землей, выходит кузбасский губернатор. Аман Тулеев старается как-то успокоить, поддержать людей. Говорит, что будет сделано все, что возможно. В завершение непродолжительной встречи он требует от руководства шахты, чтобы всех информировали о текущем положении дел каждый час. Люди замирают в ожидании…

Здесь же, в нескольких местах, вывешиваются списки тех шахтеров, которых не удалось вывести до второго взрыва, который произошел через четыре часа после первого хлопка. На белых листках – только фамилии работников шахты, всего 64 строки. Но все знают: вместе с ними под землей еще 19 спасателей ВГСЧ, которые ушли на выручку горнякам после первого взрыва. Их накрыло второй волной. Значительно более мощной.
«Взрыв произошел в лаве «Глухая», что в нескольких километрах от АБК, - рассказывает пресс-секретарь «Распадской» Галина Ковальчук. - Вторым взрывом, который, судя по всему, случился там же, повреждено здание главного вентилятора проветривания шахты и зданий четырех наклонных стволов».
Судить о силе второго взрыва можно по тому, что в результате его тяжеленная бетонная стена «вентиляторного» здания, расположенного в нескольких километрах от эпицентра, была снесена…

Хоть и не каждый час, но встречи руководства шахты и родственников происходят регулярно. Люди ждут любых новостей. Но с каждой встречей все меньше надежды, что кто-то из их родных сможет выжить, все больше отчаяния. Краткое выступление Анатолия Рыжова о том, что сейчас специалисты делают все что могут, что в шахту пока войти никак нельзя, кажется, спускает какой-то механизм в наэлектризованной человеческой массе. Раздаются крики, прямые обвинения в бездействии. Какой-то мужчина кричит, что у него здесь, на «Распадской», много друзей, что все они наверняка погибли. Что надо срочно идти в забой, надо спасать тех, кто еще может быть жив. Рыжов терпеливо старается выслушивать родственников, раз за разом повторяя, что сейчас в шахту спускаться нельзя категорически – надо сначала возобновить вентиляцию стволов.

И тут вдруг общий гул разрезает громкий крик, вопль отчаяния. Женщина, сидящая рядом с колонной, на которой вывешен список оставшихся под землей, кричит: «Да что вы врете! Чтобы запустить вентилятор – надо не день и не два. Я же там работаю. Да на это неделя минимум уйдет. За это время все погибнут! Все! А вы говорите! Пустите меня туда. Я сама пойду. Я буду руками землю рыть! Только пустите! У меня там сын единственный. Ему всего двадцать пять лет! Двадцать пять, понимаете! А его ребенку только месяц исполнился! Нельзя ждать! Делайте ну хоть что-нибудь!»

Горе…

Чем ближе к вечеру понедельника, долгого и неопределенного понедельника, полностью поглощенного бесконечным ожиданием, тем чаще люди, находящиеся на втором этаже АБК, срываются. У кого-то – громкая истерика, у кого-то – тихие слезы. Горе переполняет каждого, кто здесь находится. А надежды все меньше.

«Вы скажите нам, хоть какая-то надежда есть, что кто-то еще жив? – пробивается в первый ряд женщина с заплаканным глазами. – Хоть какая-то…»
«Пока ситуация с родственниками относительно стабильная, - говорит главный психотерапевт Кемеровской области Дмитрий Платонов, которые вместе с другими врачами-психотерапевтами приехал сегодня на «Распадскую». – Самое трудное впереди. Мы здесь для того, чтобы помочь родственникам. Для начала просто дав возможность человеку выговориться, чтобы вывести его из острого состояния, в которое он может впасть из-за обрушившегося на него горя. Этот психотерапевтический прием называется присоединение. Наши специалисты стараются наладить диалог с человеком. Не знаю… Начать дышать с ним одновременно, говорить в одном темпе. Одним словом, присоединиться к его психологическому состоянию. А уже затем попытаться корригировать это состояние. Конечно, никакому врачу не под силу сделать так, чтобы человек перестал чувствовать свое горе, но хотя бы немного смягчить острую душевную боль – это необходимо».

На «Распадской» работают 10 врачей-психотерапевтов – из Кемерова, Новокузнецка и Прокопьевска. Кроме того, помощь оказывают и специалисты-психологи из других городов, в том числе и Междуреченска. А из Москвы прилетели штатные психологи МЧС. Их можно узнать по красным жилетам.
Кстати, МЧСовские психологи работают не только с родственниками, которые оказались в состоянии сильнейшего личностного шока, горя от одной только мысли, что их близкий человек, возможно, погиб. Еще одним направлением деятельности людей в красных жилетах является работа с теми, кто излишне эмоционален и может своими эмоциями подлить масла в огонь, «раскачав» и без того готовых вспыхнуть в любой момент родственников. В результате ситуация остается под контролем. Люди просто ждут. А тем, у кого сил на это больше не остается, помогают выйти на улицу – хоть как-то сменить обстановку…

Уже на крыльце АБК одной из женщин становится плохо. Она буквально захлебывается слезами, не может сама идти – ее трясет. Две девушки, видимо, психологи, сами не справляются с ней. Через минуту подходят мужчины и помогают довести плачущую женщину до машины.
Кто у нее остался в забое «Распадской»? Сын? Муж? Брат? Я не знаю...

Надо хоть что-то делать!

К горю родных шахтеров «Распадской» добавляется горе родных бойцов отряда ВГСЧ, которые ушли под землю до второго взрыва.
«Почему вы не взяли пробу на метан, когда наши ребята пошли спасать шахтеров, - кричит женщина представителю администрации шахты, - почему? Ведь их нельзя было туда пускать! Ведь от них ничего не осталось. Там же взрыв был страшный, значит, метана скопилось много. Почему ваше оборудование ничего не показало?» Анатолий Рыжов объясняет, что пробы брались и берутся постоянно – каждые два часа. Идет мониторинг ситуации. И снова крик из толпы: «Да какого черта вы здесь стоите?! Идите в шахту, спасайте их!»
«Ну, нельзя сейчас под землю лезть, - говорит Рыжов. – Ну что, вам легче будет, если мы полезем и взорвемся?»
«Да, да, да! Мне будет легче! – кричит другая женщина. – А вдруг не взорветесь. Вдруг спасете! Ведь надо же хоть что-то делать!»

Действительно, складывается жуткое ощущение, что ничего не происходит. И тут же понимаешь, что это не так. Что сотни людей пытаются что-то предпринимать. Например, представители МЧС собираются на «Распадскую» чуть ли не со всей России: из Красноярска, Новосибирска, Ростова. Летят специалисты, везут технику. Вот возвращаются сотрудники ВГСЧ – они приехали с «Глухой», участвовали в разборе разрушенных взрывами строений. В грязи, копоти, уставшие. Люди на втором этаже АБК, надеясь узнать хоть что-то, окружают одного из них.
Кроме родственников здесь же находятся и шахтеры, которые пришли узнать судьбу своих друзей. Один из них говорит мне: «Понимаете, я должен был идти в смену в эту ночь. Понимаете, я! Товарища попросил подменить меня. Он согласился. И что теперь?!»

9 мая. Междуреченск, как и все кузбасские города, собирался праздновать День Победы. Одним из символических мероприятий празднования должно было стать зажжение свечей у памятника воинам Великой Отечественной войны. Несмотря на горе, которое свалилось на междуреченцев, было решено все-таки провести это мероприятие: зажечь свечи в память о солдатах Второй мировой. А всего метрах в трехстах от военного памятника люди несли горящие свечи к монументу шахтерской славы – в память о тех, кто уже никогда не выйдет из забоя «Распадской»…



Хроника трагедии
8 мая в 23.55 на шахте «Распадская» произошел взрыв. Всего в этот момент под землей находилось 359 человек.
По первоначальной информации, в результате взрыва погибли 12 шахтеров, еще 41 - пострадали. Большинство шахтеров смогли выйти на поверхность. Под землей оставались 64 человека.

Вскоре на место ЧС прибыли сотрудники ВГСЧ. Отделение из 20 человек спустилось в шахту. И тут, спустя 4 часа, второй взрыв. Гораздо более мощный. Он разрушил здание главного вентилятора, тем самым остановив дегазацию многокилометровых шахтовых выработок.
Из-за большой задымленности и повышенной концентрации метана и угрозы взрыва поисково-спасательные работы были приостановлены.
По словам представителей шахты, для того чтобы работы начались, необходимо восстановить работу вентиляционной системы хотя бы на 50 процентов.
На место аварии выдвинулись группы спасателей из поисковых аварийно-спасательных отрядов Новокузнецка, Прокопьевска, Осинников, Кемерова, а также группа психологов, медиков, привлечено около 60 единиц техники.

В связи с аварией на шахте "Распадская" возбуждено уголовное дело по части 3 ст. 216 УК РФ (нарушение правил безопасности при ведении горных работ, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц).

Когда верстался номер, стало известно о 52-х погибших и 38 человеках, находящихся под землей. 84 пострадавших обратились за медицинской помощью. По данным пресс-службы ГУ МЧС по Кемеровской области, на вторник в больницах находятся 79 человек, из них один - в крайне тяжелом состоянии, пять человек - в тяжелом состоянии, восемь - в состоянии средней тяжести, 65 - в удовлетворительном состоянии. Вчера прошли похороны шестерых погибших шахтеров.

Семьи погибших шахтеров получат материальную помощь в размере 1 миллион рублей из государственного бюджета. Госпомощь будет оказана также горнякам, получившим тяжкий вред здоровью и вред средней тяжести. Они получат соответственно по 400 тысяч и 200 тысяч рублей.
Кроме того, собственники шахты выплатят по 1 млн рублей семьям погибших шахтеров и горноспасателей. Также семьям погибших шахтеров будет выплачена годовая заработная плата, плюс зарплата за последние три месяца, плюс государственные социальные выплаты. Пострадавшие работники получат - от 30 до 200 тыс. и более рублей в зависимости от характера полученных травм. Предусмотрены и другие выплаты и меры поддержки.


Справка «МК»:
"Распадская" - крупнейшая шахта в России. Сдана в эксплуатацию в 1973 году. После пуска второй очереди ее проектная мощность составила 7,5 млн тонн угля в год. Наивысшие показатели добычи достигнуты в 2007 году - 8,8 млн тонн.
В границах шахтного поля залегает 26 рабочих пластов. Все пласты склонны к самовозгоранию угля.
За время работы шахты произошло две аварии.
30 марта 2001 года при взрыве метана погибло 4 человека, 11 было травмировано.
17 июня 2005 в результате попадания разряда молнии воспламенилась метановоздушная смесь в газоотсасывающей скважине с проникновением пламени в отработанное пространство. Пострадавших не было.