Безысходность
Есть в словарном запасе чиновников всех мастей понятие «трудная жизненная ситуация». Ситуации эти бывают разные, и оказываются в них разные люди по разным обстоятельствам. Сами эти люди, как правило, для этих обстоятельств подбирают более ёмкие определения, зато в цель, зато понятно, что всё действительно плохо. А некоторым никаких слов не хватит, чтобы описать то, что чиновники называют «трудной жизненной ситуацией», и что в законе «О государственных минимальных социальных стандартах» определяется как ситуация, объективно нарушающая нормальную жизнедеятельность гражданина и сложная для ее самостоятельного разрешения.
Для кемеровчанки Нины Павлюковской, инвалида второй группы, живущей с сыном-инвалидом в половине старенького барака в Красновке на улице Бачатской, жизненная ситуация не просто сложная, она объективно неразрешимая собственными силами. Помочь сегодня ей может только государство, но на помощь оно не спешит. Свою историю Нина Юрьевна рассказала корреспонденту «МК».
Такая жизнь…
В Кемерове Нина Павлюковская жила с детства, училась в школе №60, затем в 1972 году поступила в Горьковский институт журналистики, а позже закончила филиал Московского финансово-экономического института. В том же 72-м начала свой трудовой стаж: работала по финансовой части в местной больнице, благодаря успехам в бухгалтерском труде позвали в облздравотдел, потом 15 лет отработала в Кузбассэнерго.
В 1980 году с полугодовым отчётом представляла своё предприятие в Минэнерго, за что была награждена поездкой и единым билетом на все соревнования Олимпиады-80 в Москве.
В 1984 году похоронила мать, в 1987 году в возрасте 98 лет умерла бабушка. В том же году радость - вышла замуж и в 1990-м переехала с мужем и двумя сыновьями 1988 и 89-го года рождения в закрытый город Красноярск-45.
«Рождение сыновей для меня было большой радостью, - вспоминает Нина Юрьевна. - Ведь уже тогда я страдала неизлечимой болезнью - ещё в 1973 году после перенесённого гриппа мне поставили диагноз «вирусный энцефалит», который постепенно поразил сосуды головного мозга, и в конце концов мне поставили диагноз «рассеянный склероз», с которым я прожила всю жизнь без инвалидности до 2007 года».
«Временное» жильё
Как и у многих жителей нашей необъятной Родины, проблемы в семье Павлюковских начались с развалом СССР - постепенно в закрытом городе атомщиков стало проблематично найти работу, воспитывать и растить детей. К этому времени муж Нины Юрьевны - мастер спорта по биатлону, троеборью и лыжным гонкам, исчерпал свои профессиональные возможности. На семейном совете приняли решение вернуться в Кемерово.
«В 2003 году мы продали квартиру, - продолжает Павлюковская. - Это было очень трудно – продать квартиру в закрытом городе. В результате удалось, но по летней цене, а пока перебирались сюда, цены на квартиры резко поднялись, и на благоустроенное жильё нам денег не хватило. Помыкавшись, купили в 2004 году вот этот дом. Решили, что временно пока здесь поживём, подзаработаем и купим квартиру.
Но вышло по-другому: в 2005 году муж скоропостижно скончался – уснул и не проснулся. Профессиональный спорт не прошёл бесследно: сердечный приступ.
Для меня это был удар. Муж для меня был таким счастьем, что и не пересказать. Я была за ним как не за каменной, а за золотой стеной - он во всём мне помогал, во всём».
После этого началась череда тотального невезения: Нина Юрьевна поработала в нескольких предприятиях, которые через некоторое время реорганизовывались, и женщина попадала под сокращение, с работой не везло. Между тем здоровье быстро ухудшалось.
«В конце концов меня выбило просто из жизненного равновесия,- со слезами рассказывает Нина Юрьевна, - когда я поняла, что осталась в этом доме навечно одна с детьми и ничего не смогу сделать. В результате в 2007 году мне присвоили инвалидность 2 степени».
Воды нет и не будет!
Сегодня Нина Юрьевна Павлюковская, 1955 года рождения, инвалид 2-й группы, находится на полном соцобеспечении – получает пособие, три раза в неделю по понедельникам, средам и пятницам к ней приходит соцработник – топит печь, приносит продукты, лекарства. Нина Юрьевна очень благодарна этой женщине, благодарна органам соцобеспечения, но всё же этой помощи недостаточно, как недостаточно одного стакана воды человеку, если в сутки организму требуется 1,5-2 литра. К сожалению, у чиновников, к которым обращалась женщина за помощью, свои мерила...
«Переписывалась я с органами горадминистрации, писала депутату нашему Виталию Игошину, начальнику теруправления Рудничного района Александру Прудко, в партию «Единая Россия»... Все отписки имеются: все только обещают и ссылаются на недостаток финансирования.
Вот, например, у меня в доме нет воды, в Красновке вообще проблемы с водоснабжением: на нашей улице Бачатской нет водопровода, ближайшая колонка находится на улице Колхозной, дом 1. В 2004 году мы с мужем пробурили скважину, откуда брали воду, но после его смерти скважину постепенно заилили сточные воды с соснового бора. Оттуда вода идёт по канаве через улицу Елыкаевскую прямо ко мне во двор. В результате я осталась вообще без воды. Ходила по инстанциям, но так никакой помощи не добилась. Мы тут вообще в Красновке живём на вымирание.
Начальник управления соцзащиты населения горадминистрации Олег Коваленко ещё в 2007 году ответил, что так как вода из скважины не отвечает нормам СанПиН и непригодна для питья, то и чистить скважину смысла нет. На улице Бачатской требуется строительство центрального водопровода, но нет финансирования. Решение данного вопроса требует дополнительного рассмотрения - и всё в этом духе».
В декабре прошлого года Нине Юрьевне стало совсем плохо – слегла. Сейчас у неё парализованы обе ноги, но не совсем отказали, с тросточкой передвигается.
«Если раньше я хотя бы могла сама ходить по инстанциям, сейчас я только шлю письма и жду ответов, - сетует женщина. – Вот решила обратиться и в газету, иначе мне осталось только лечь и умереть. С декабря не вставала. 11 января, сразу после праздников, вызвала на дом врача, нужен был невропатолог. Приехала скорая, давление померили… А невропатолог приехала только 5 февраля. Вот так у нас работает здравоохранение».
Надежды нет?
В Кемерово жил родной брат Павлюковской, но в 2009 году он умер, теперь кровных родственников, кроме сыновей, в областном центре у женщины не осталось. Но и от сыновей помощи ждать не приходится, потому что им самим требуется поддержка.
«Мне ставят условия – раз вы не можете в этом доме находиться, у вас одна перспектива - только дом инвалидов, - рассказывает Нина Юрьевна. - Я туда никогда не пойду, потому что, во-первых, я не чувствую себя инвалидом, во-вторых, у меня ещё двое детей есть – 23 и 21 год. Старший сын Николай тоже инвалид 2 группы, он периодически лежит в больнице. И в любой момент может случиться такое, что вызываю скорую помощь - и его увозят.
Из-за постоянных конфликтов между сыновьями младшего Владимира пришлось отправить к золовке в Красноярск – там он работает и учится, приезжает иногда.
К тому же не могу я дом оставить, тут всё разворуют, я даже в больницу лечь не могу. Я когда работала ещё, меня 2 раза обворовывали, вынесли всё ценное. Их потом нашли, даже посадили. А толку – ни денег, ни вещей никто так и не вернул. С тех пор вон стёкла в окнах еле держатся. Всё промерзало зимой, у меня даже денег не было окна отремонтировать. Уголь социальный получаю, так его разворовывают.
Никакой перспективы не светит. Денег нет, чтобы съехать, пыталась и пытаюсь дом поменять, продать, но безрезультатно – риелторы приходят, смотрят и говорят – вам бы тут подкрасить, подмазать, вложить тысяч 100-200, а где я эти деньги возьму? В официальных ответах мне пишут – чего вам ещё надо, у вас свой дом, вы сами должны за ним следить.
А я – будущий колясочник, но я на инвалидном кресле даже из комнаты в комнату не смогу перебраться, вон у меня пороги какие, а в коридоре вообще пол провалился. Про улицу я вообще молчу – по ней нормальными-то ногами не пройти. Я тут два раза ломала ноги на нашей улице: в 2007 году, и второй раз в 2010-м сломала голеностоп напрочь. Весной вообще будет ни пройти, ни проехать! А я могу только выйти на крыльцо, посмотреть, как там собака, а уж к калитке я вообще давно не подходила.
Я не могу жить самостоятельно, но и инвалидом в конец я становиться не хочу, мне только помочь надо. Я много не прошу, только социальное жильё, чтобы внутри был туалет и горячая вода».
Эту историю «МК» рассказал представителям администрации города Кемерово. Обещали разобраться в ситуации и прислать официальный ответ. Будем ждать. И очень хочется верить, что городские чиновники изыщут возможности для того, чтобы помочь героине этой истории. В конце концов это и есть та самая «трудная жизненная ситуация» во всех смыслах этого слова.
Для кемеровчанки Нины Павлюковской, инвалида второй группы, живущей с сыном-инвалидом в половине старенького барака в Красновке на улице Бачатской, жизненная ситуация не просто сложная, она объективно неразрешимая собственными силами. Помочь сегодня ей может только государство, но на помощь оно не спешит. Свою историю Нина Юрьевна рассказала корреспонденту «МК».Такая жизнь…
В Кемерове Нина Павлюковская жила с детства, училась в школе №60, затем в 1972 году поступила в Горьковский институт журналистики, а позже закончила филиал Московского финансово-экономического института. В том же 72-м начала свой трудовой стаж: работала по финансовой части в местной больнице, благодаря успехам в бухгалтерском труде позвали в облздравотдел, потом 15 лет отработала в Кузбассэнерго.
В 1980 году с полугодовым отчётом представляла своё предприятие в Минэнерго, за что была награждена поездкой и единым билетом на все соревнования Олимпиады-80 в Москве.
В 1984 году похоронила мать, в 1987 году в возрасте 98 лет умерла бабушка. В том же году радость - вышла замуж и в 1990-м переехала с мужем и двумя сыновьями 1988 и 89-го года рождения в закрытый город Красноярск-45.
«Рождение сыновей для меня было большой радостью, - вспоминает Нина Юрьевна. - Ведь уже тогда я страдала неизлечимой болезнью - ещё в 1973 году после перенесённого гриппа мне поставили диагноз «вирусный энцефалит», который постепенно поразил сосуды головного мозга, и в конце концов мне поставили диагноз «рассеянный склероз», с которым я прожила всю жизнь без инвалидности до 2007 года».
«Временное» жильё
Как и у многих жителей нашей необъятной Родины, проблемы в семье Павлюковских начались с развалом СССР - постепенно в закрытом городе атомщиков стало проблематично найти работу, воспитывать и растить детей. К этому времени муж Нины Юрьевны - мастер спорта по биатлону, троеборью и лыжным гонкам, исчерпал свои профессиональные возможности. На семейном совете приняли решение вернуться в Кемерово.«В 2003 году мы продали квартиру, - продолжает Павлюковская. - Это было очень трудно – продать квартиру в закрытом городе. В результате удалось, но по летней цене, а пока перебирались сюда, цены на квартиры резко поднялись, и на благоустроенное жильё нам денег не хватило. Помыкавшись, купили в 2004 году вот этот дом. Решили, что временно пока здесь поживём, подзаработаем и купим квартиру.
Но вышло по-другому: в 2005 году муж скоропостижно скончался – уснул и не проснулся. Профессиональный спорт не прошёл бесследно: сердечный приступ.
Для меня это был удар. Муж для меня был таким счастьем, что и не пересказать. Я была за ним как не за каменной, а за золотой стеной - он во всём мне помогал, во всём».
После этого началась череда тотального невезения: Нина Юрьевна поработала в нескольких предприятиях, которые через некоторое время реорганизовывались, и женщина попадала под сокращение, с работой не везло. Между тем здоровье быстро ухудшалось.
«В конце концов меня выбило просто из жизненного равновесия,- со слезами рассказывает Нина Юрьевна, - когда я поняла, что осталась в этом доме навечно одна с детьми и ничего не смогу сделать. В результате в 2007 году мне присвоили инвалидность 2 степени».
Воды нет и не будет!
Сегодня Нина Юрьевна Павлюковская, 1955 года рождения, инвалид 2-й группы, находится на полном соцобеспечении – получает пособие, три раза в неделю по понедельникам, средам и пятницам к ней приходит соцработник – топит печь, приносит продукты, лекарства. Нина Юрьевна очень благодарна этой женщине, благодарна органам соцобеспечения, но всё же этой помощи недостаточно, как недостаточно одного стакана воды человеку, если в сутки организму требуется 1,5-2 литра. К сожалению, у чиновников, к которым обращалась женщина за помощью, свои мерила...«Переписывалась я с органами горадминистрации, писала депутату нашему Виталию Игошину, начальнику теруправления Рудничного района Александру Прудко, в партию «Единая Россия»... Все отписки имеются: все только обещают и ссылаются на недостаток финансирования.
Вот, например, у меня в доме нет воды, в Красновке вообще проблемы с водоснабжением: на нашей улице Бачатской нет водопровода, ближайшая колонка находится на улице Колхозной, дом 1. В 2004 году мы с мужем пробурили скважину, откуда брали воду, но после его смерти скважину постепенно заилили сточные воды с соснового бора. Оттуда вода идёт по канаве через улицу Елыкаевскую прямо ко мне во двор. В результате я осталась вообще без воды. Ходила по инстанциям, но так никакой помощи не добилась. Мы тут вообще в Красновке живём на вымирание.
Начальник управления соцзащиты населения горадминистрации Олег Коваленко ещё в 2007 году ответил, что так как вода из скважины не отвечает нормам СанПиН и непригодна для питья, то и чистить скважину смысла нет. На улице Бачатской требуется строительство центрального водопровода, но нет финансирования. Решение данного вопроса требует дополнительного рассмотрения - и всё в этом духе».
В декабре прошлого года Нине Юрьевне стало совсем плохо – слегла. Сейчас у неё парализованы обе ноги, но не совсем отказали, с тросточкой передвигается.
«Если раньше я хотя бы могла сама ходить по инстанциям, сейчас я только шлю письма и жду ответов, - сетует женщина. – Вот решила обратиться и в газету, иначе мне осталось только лечь и умереть. С декабря не вставала. 11 января, сразу после праздников, вызвала на дом врача, нужен был невропатолог. Приехала скорая, давление померили… А невропатолог приехала только 5 февраля. Вот так у нас работает здравоохранение».
Надежды нет?
В Кемерово жил родной брат Павлюковской, но в 2009 году он умер, теперь кровных родственников, кроме сыновей, в областном центре у женщины не осталось. Но и от сыновей помощи ждать не приходится, потому что им самим требуется поддержка.«Мне ставят условия – раз вы не можете в этом доме находиться, у вас одна перспектива - только дом инвалидов, - рассказывает Нина Юрьевна. - Я туда никогда не пойду, потому что, во-первых, я не чувствую себя инвалидом, во-вторых, у меня ещё двое детей есть – 23 и 21 год. Старший сын Николай тоже инвалид 2 группы, он периодически лежит в больнице. И в любой момент может случиться такое, что вызываю скорую помощь - и его увозят.
Из-за постоянных конфликтов между сыновьями младшего Владимира пришлось отправить к золовке в Красноярск – там он работает и учится, приезжает иногда.
К тому же не могу я дом оставить, тут всё разворуют, я даже в больницу лечь не могу. Я когда работала ещё, меня 2 раза обворовывали, вынесли всё ценное. Их потом нашли, даже посадили. А толку – ни денег, ни вещей никто так и не вернул. С тех пор вон стёкла в окнах еле держатся. Всё промерзало зимой, у меня даже денег не было окна отремонтировать. Уголь социальный получаю, так его разворовывают.
Никакой перспективы не светит. Денег нет, чтобы съехать, пыталась и пытаюсь дом поменять, продать, но безрезультатно – риелторы приходят, смотрят и говорят – вам бы тут подкрасить, подмазать, вложить тысяч 100-200, а где я эти деньги возьму? В официальных ответах мне пишут – чего вам ещё надо, у вас свой дом, вы сами должны за ним следить.
А я – будущий колясочник, но я на инвалидном кресле даже из комнаты в комнату не смогу перебраться, вон у меня пороги какие, а в коридоре вообще пол провалился. Про улицу я вообще молчу – по ней нормальными-то ногами не пройти. Я тут два раза ломала ноги на нашей улице: в 2007 году, и второй раз в 2010-м сломала голеностоп напрочь. Весной вообще будет ни пройти, ни проехать! А я могу только выйти на крыльцо, посмотреть, как там собака, а уж к калитке я вообще давно не подходила.
Я не могу жить самостоятельно, но и инвалидом в конец я становиться не хочу, мне только помочь надо. Я много не прошу, только социальное жильё, чтобы внутри был туалет и горячая вода».
Эту историю «МК» рассказал представителям администрации города Кемерово. Обещали разобраться в ситуации и прислать официальный ответ. Будем ждать. И очень хочется верить, что городские чиновники изыщут возможности для того, чтобы помочь героине этой истории. В конце концов это и есть та самая «трудная жизненная ситуация» во всех смыслах этого слова.
0
587
Читайте так же
