Легенды Кузбасса: Осинники
Осинники
Первое упоминание об Осинниках в документах относится к началу XIX века, но образовалось поселение гораздо раньше. Осинники ведут своё начало от шорского улуса Тах-тал-ал. В переводе с шорского "тахтал" означает осинник, а слово "ал" - селение. Первые русские поселенцы перевели название улуса по-своему и стали именовать его просто - Осиновка.
20 марта 1931 года Осинники получили статус рабочего посёлка, а в 1934 году - присоединены к Новокузнецку. 4 декабря 1938 года посёлку был присвоен статус города районного подчинения.
Население города составляет около 49,6 тысячи человек.
Площадь города - 79,4 квадратных километра.
В административном подчинении города находятся посёлки Малиновка, Тайжина и село Сарбала.
Главным природным богатством города является уголь. Также город славится на весь Кузбасс своей вишней - сочной и сладкой. Климатические условия благоприятно влияют на её урожайность. Местные жители утверждают, что неофициальная эмблема города изображает перевёрнутую по типу чаши шахтёрскую каску, наполненную спелой бордовой вишней...
Ворота города
В былые времена любые поселения было принято огораживать высоким забором, который защищал бы город от врагов и нежданных гостей. У дубовых ворот стояли богатыри, которые охраняли вход в город. Вечером ворота закрывали на засов и город засыпал... Но история эта не про Осинники, хотя и здесь были свои ворота в город.
"Ровно 50 лет назад, в 1948 году, при въезде в Осинники горожане способом народной стройки установили большую деревянную арку, - рассказывает коренная жительница Осинников Ирина Вишнякова. - Город наш в те далекие времена начинался с улицы Ленина. Именно она была долгое время главной и почти единственной, по которой можно было передвигаться на транспорте. Наверное, именно поэтому эти деревянные ворота в виде арки было решено установить именно здесь. По бокам ворот установили вагонетки, груженные углем - это был своеобразный символ города".
По словам Ирины Алексеевны, это были даже не ворота, а простая деревянная арка, вокруг которой и изгородь-то отсутствовала. Сейчас от ворот не осталось даже колышка. О том, что здесь когда-то стояли две вагонетки, помнят лишь старожилы. Улица, что когда-то была главной и носила имя вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина, сегодня уже не та, что пятьдесят лет назад. Вдоль дороги стоят полуразрушенные, либо накренившиеся от старости домики. На каждом их них есть свой номер, но кроме бездомных собак туда уже никто не заходит. Здесь правит время, которое никого и ничего не щадит. Только каменные ступеньки да покосившиеся заборы напоминают о том, что когда-то именно с этой улочки начинался город. Быть может, через пару лет на этом месте опять начнет цвести вишня, а дома-призраки заменят новые особняки...
Продуктовый налог
Большинство современных жителей Кузбасса, да и России в целом, наверняка слышали, как в годы войны под лозунгом "Всё для фронта!" гражданское население страны работало на износ на многочисленных предприятиях, продукцию которых отправляли на передовую. Но не все знают, что помимо продукции этих заводов граждане должны были сдавать для фронта ещё и продукты собственного хозяйства. Более того, этот своего рода "продуктовый налог" собирался и в послевоенные годы. О том, как это было, "МК" рассказала жительница Осинников Любовь Андреевна Зверева.
"Я тогда была ещё маленькой, училась в третьем классе, жила с семьёй в Калтане, тогда он ещё входил в состав Осинников. В начале 50-х годов прошлого века в Калтане был городской базар, на котором располагался приёмный пункт продуктов от населения. Мы туда, например, сдавали молоко, яйца. А если в хозяйстве имелась овечка, сдавали шкуру. Мясо нам разрешалось съесть..."
По словам Любови Андреевны, население сдавало, как правило, большую часть продуктов. Например, с ведра молока себе оставляли лишь пару кружек. Кроме того, даже скошенной травой нужно было делиться с государством. Если накосили 6 копён, себе можно было оставить только одну, а остальные - сдать в колхоз.
Каждый год проводилась перепись домашнего хозяйства, в соответствии с которой специальные органы из местной администрации вели контроль за тем, кто сколько сдал и не утаил ли чего. К слову сказать, некоторые люди все-таки прятали кое-что, хотя и знали, что наказание за "укрывательство" будет суровым. Продовольственный налог собирался вплоть до 1957-го года, затем его отменили. Но даже после отмены многие люди боялись и прятали продукты, особенно когда проходила очередная перепись домашнего хозяйства.
Обязательным атрибутом тех лет было "стукачество", некоторые сознательные граждане писали доносы на своих соседей, в которых рассказывали, кто, что и где спрятал. Конечно, сейчас уже никто не помнит, да и, вероятно, не знает, кто именно был доносчиком. Тогда, в 50-х, им мог быть кто угодно, поэтому местные жители никогда не обсуждали друг с другом "скользкие темы" или, не дай Бог, власть.
"В 1955-56 году было очень трудно с хлебом, - вспоминает Зверева. - Продуктов было много, но вот хлеба... В магазине полно всего было, мы туда ходили как в музей, потому что купить мы ничего не могли - денег не было, родители зарабатывали очень мало. Помню, мы с братом бежали со школы мимо гастронома, останавливались и рассматривали там витрины, в которых стояли огромные блюда с икрой - красной и чёрной. Но при всём этом были огромные очереди за хлебом. Положено было по килограмму хлеба на руки. У нас в семье было пятеро детей: придём впятером - получим пять килограммов хлеба, ни больше, ни меньше. Булки выпекали большие и разного веса, поэтому если одна булка была меньше кило, тебе отрезали от другой. Я всегда, когда в очереди стояла, думала: "Дали бы мне булку поменьше и "дорезок", чтобы его можно было по дороге съесть!" В ожидании хлеба можно было весь день простоять, потому что никто не знал, когда именно хлеб привезут. И вот в этой очереди никто никогда не ругался, никто не возмущался, никто не ругал власть, дескать, вот, хлеба нет и прочее. Тишина. Ни слова никто не говорил, потому что... Ты даже не узнаешь, кто на тебя донесёт. Правительство вообще никогда не обсуждалось, - ни с соседями, ни в доме, нигде...
В 1953 году 5 марта умер Сталин, а 8-го праздник - Международный женский день. Мои родители завешали окошко тёмным платком из плотной ткани, посидели тихонечко, выпили... И я знаю, я слышала, что в это время по улицам города ездил воронок. В то время машин было мало... Я тогда училась в 3-м классе. Помню, в школе учителя пришли в класс и плачут, прямо заливаются. Потом всех выстроили на линейку и сообщили, что отец, учитель и вождь товарищ Сталин умер. Старшие классы тоже заплакали. Конечно, потрясение было для всех страшное. Всеми это воспринималось как личная потеря, как будто всё - жизнь кончена.
Кстати, о школе... В начале 50-х годов до 7-го класса было бесплатное образование, а если собирались идти в старшие классы, нужно было платить деньги за обучение.
С бумагой, а особенно с чернилами в посёлке было туго, поэтому многие писали свежим свекольным соком. Написал, например, сочинение, сдал, учитель проверил, вернул тетрадь, а через несколько дней свекольные чернила исчезали, и на этих листах снова можно было писать.
Всех школьников проверяли, чтобы они крестики не носили. С этим было очень строго. Правда, процесс проверки был завуалирован - каждое утро по классам проходила санитарная дружина, члены которой осматривали учеников, следили за тем, чтобы были чистыми манжеты и воротнички. Как раз при осмотре воротничков выяснялось, есть ли на шее шнурок с крестиком. Если крестик висел, последствия для родителей были весьма плачевными. Тогда вообще жить было трудно и страшно..."
Улус Кузедея
История гласит, что город Осинники возник на месте шорского улуса. Доподлинно не известно, когда и кем был этот улус образован, но есть на сей счёт городская легенда.
Дескать, давным-давно, ещё в начале XIX века, первым поселенцем этих мест был оружейник-кузнец Кузедей, шорец по национальности. У стен Кузнецкой крепости он якобы поставил свою избушку и кузницу, в которой ковал железные латы, шлемы, сабли. Скучно и трудно ему было жить одному, и решил он позвать к себе в помощники своих сыновей, которые жили на других землях. А сыновей у Кузедея было девять.
Собрал кузнец сыновей и пошли они обратно. Путь им преградила река Томь, которую нужно было как-то переплыть. И как раз они подошли к реке в то время, когда на Томи был ледоход. Попытка перебраться через реку закончилась трагически, - 8 сыновей Кузедея утонули. Последнего сына по имени Оглу кузнец уже не пустил на реку, вместе они ушли от этого злосчастного места. Бросил Кузедей свою избушку с кузницей, решил начать жизнь заново. Долго бродили они вместе с сыном по тайге в поисках хорошего места и, наконец, вышли к небольшой речке Кандалеп. Понравилось им место - в лесу много ягоды, в реке много рыбы, здесь и остались. Поставил Кузедей чум и кузницу, к которой вскоре вышел шорский охотник Назар Куртегешев, по прозвищу Куртегеш. Впоследствии этот шорский охотник стал богатым купцом и построил в улусе первую православную церковь в 1866 году, за что был награждён орденом Святой Анны. Куртегеш зарабатывал тем, что добывал и возил в Москву пушнину царскому двору, на него батрачило несколько шорцев. За пушнину шорский охотник тоже получил царскую награду - золотую медаль на Станиславской ленте. Куртегешу у Кузедея понравилось, и он остался жить вместе с кузнецом. К слову сказать, были у них и женщины, но почему-то легенда о них умалчивает.
Ещё через некоторое время к поселению Кузедея примкнула шорская семья Мигашевых, в которой были два сына-богатыря. Одного из них так и звали Челбеген, что в переводе с шорского означает "богатырь". По преданию, он был такой сильный, что его даже связывали, когда и почему - история умалчивает.
Однажды на посёлок напало племя кочевников. По закону перед войной в поединке должны были сойтись двое самых сильных бойцов от каждой стороны. Позвали Челбегена, развязали его... Увидев богатыря, нападавшие испугались и попятились. А Челбеген ходил по кругу и говорил: "Коли вы пришли сюда воевать, так воюйте! Я хочу помериться силой с самым сильным вашим бойцом!" Наконец вышел на поединок богатырь племени нападавших, стали они драться. Челбеген перекинул противника через голову, тот испугался и убежал. После этого, опять же, по закону войны, пришлось Челбегену драться сразу с пятью вражескими воинами, он и их победил. Подивившись такой силе, вожак племени попросил Кузедея позволить примкнуть племени к его селению. Кузнец согласился, но с условием - племя должно было платить "албан", то есть дань Кузедею. Племя осталось.
...Так постепенно улус разрастался, людей становилось больше. Вместо чумов жители стали строить дома, обустраивать и огораживать дворы.
В начале прошлого века неподалёку от шорского улуса братья Иван и Константин Мигашевы, - потомки тех самых богатырей Мигашевых, обнаружили уголь. Это было начало становления нового шахтёрского города.
Город Победа
В послевоенное время по всей стране ходили слухи о том, что на юге Кузбасса будет построен красивый и развивающийся город с выдающимся и очень дорогим каждому названием: Победа. Знали или нет люди, что это всего лишь слух, но многие приехали возводить новый град.
"В послевоенное время, все кто защищал Родину, связи между собой не теряли, - рассказывает сторожил города Мария Андреевна. - И кто-то пустил слух о том, что на месте Калтана будет построен город Победа, названный так в честь разгрома фашистской Германии. И потянулись со всех уголков нашей страны в город Калтан участники Великой Отечественной войны. Так, на строительство города сюда приехали шесть бывших сослуживцев, которые всю войну прошли вместе плечом к плечу. Шестеро молодых и сильных парней, нам даже известны их фамилии: Бахарев, Лапшин, Краев, Пугачев, Орловский и Южанин. Кто первый приехал сюда, они даже точно и не помнят, но всем хотелось жить в городе со звучным, великим названием. На момент окончания войны все парни еще не все были женаты, а потому так получилось, что каждый из них в Калтане построил, пусть и не город вовсе, но хотя бы собственную семью".
Как рассказала Мария Андреевна, дружба между сослуживцами была такой крепкой, что даже врагам не удалось ее разбить. За всю войну ни у одного из парней не было серьезного ранения. "Они даже не ложились в больницу, если вдруг было легкое ранение, а если нужна была медицинская помощь, то обращались лишь в санбат, - продолжает Мария Андреевна. - Дружба их была настолько сильной, что вдали друг от друга они просто не смогли жить, а потому боевые товарищи вместе решили переехать к нам в Калтан. Шли годы. Бывшие сослуживцы в трудную минуту всегда поддерживали и помогали друг другу. Так получилось, что стали бывшие солдаты не просто друзьями, а родными, в прямом смысле слова, людьми. К сожалению, сегодня их уже нет в живых, но их дети и внуки - это большая дружная семья, которая хранит память об отцах и дедах, что приехали строить город, название которому Победа!"
И пусть града с названием Победа так и не появилось на карте Кузбасса, но эта история помогла солдатской дружбе построить настоящую крепкую большую семью.
15 суток за... танцы
В середине прошлого века у осинниковской молодёжи развлечений было, прямо сказать, не много. Работа занимала практически всё время, - сначала на производстве, потом по хозяйству... Иногда удавалось совмещать приятное с полезным. Так, например, многие старожилы с улыбкой и теплотой вспоминают осинниковские "культстаны".
В конце 50-х - начале 60-х годов, когда на колхозных полях шли работы, к примеру, выкапывали картошку, участие в этом мероприятии принимали не только колхозники, но и рабочие предприятий и разнообразных учреждений. Посреди поля ставился огромный навес, под которым складировались мешки с выкопанной картошкой, и располагалась полевая кухня на время посевной или уборочной кампании. Туда же приезжали и выступали работники учреждений культуры, поэтому место это называлось "культурным станом" или, коротко, - "культстаном".
Основным же очагом культуры Осинников в 60-х стал новый, большой, красивый Дом культуры им. Ленина в старом теперь уже районе города. "В танцевальном зале был паркет, на котором было приятно танцевать, - вспоминает местная жительница. - Молодёжи там собиралось огромное количество, по большей части шахтёры, потому что в этом районе города работало несколько угольных предприятий. Там вообще тогда жизнь кипела - были школы, новые тогда ещё дома, даже гостиница для приезжих и вот этот Дом культуры. На танцы в клуб собирался весь город, народ шёл с разных уголков Осинников, даже с самых отдалённых. Я, например, 4 километра шла до ДК и обратно столько же. Автобусы, конечно, были, но они вечером уже не ходили.
Помню, все мы тогда очень хотели твист и шейк танцевать, но милиция строго следила за этим и не позволяла подобных танцев. Разрешался фокстрот, танго, вальс, полька, краковяк... И вот однажды произошёл такой случай, - несколько парней станцевали твист, дежурные это заметили... Приехала милиция, сгребла всех этих танцоров и отвезла в медвытрезвитель. Конечно, все они были трезвые, но твист и шейк нельзя было танцевать, вот их и забрали, дескать, за хулиганство и пьяный дебош, и даже осудили на 15 суток. А года через два после этого случая было разрешено танцевать и твист, и шейк. И мы танцевали".
Стоит отметить, что на месте того самого ДК им. Ленина сейчас находятся лишь руины и кирпичные обломки этого некогда популярного красивого здания, настоящего городского культурного центра. О прошлом этого места напоминает лишь памятник вождю, который при ликвидации очага культуры почему-то не тронули. Стоит Ленин на пьедестале, за спиной руины здания, где когда-то отдыхала от работы советская молодёжь, и где за обычный танец можно было попасть за решётку...
Могила вдоль дороги
Гражданская война затронула каждый уголок нашей Родины, в любом городе есть что вспомнить. Вот только от легенд и историй, связанных с тем временем, по телу всегда пробегает холодок. Так, вблизи города Калтана, на выезде в Осинники есть одно из старейших поселений в Кемеровской области: село Таргай, вдоль дороги к которому похоронены пострадавшие ни за что мирные люди...
Много рассказов ходит о жестокости банды Рогова, которая оставила свой след не только на территории Кузбасса, но и в близлежащих областях. Входящие в состав отряда партизаны считали себя большевиками, но в то же время никто из них не гнушался промышлять грабежом. Наверное, самые жестокие люди входили в этот отряд... Страх поселялся в глазах местных жителей даже при упоминании вскользь об этих живодерах. Эту историю жительнице Калтана рассказала ее мама, которая знает об этом времени не понаслышке.
"Жили мы тогда ближе к Новокузнецку, в одной из деревень. В то время, когда произошла эта история, стало жить как-то капельку поспокойнее, но люди все равно боялись не то чтобы на улицу выйти, но и слово лишнее сказать, - рассказывает Мария Андреевна. - Как-то ночью все животные начали беспокойно себя вести: собаки выли, коровы мычали так, словно их режет кто. Говорили местные старики, что кровь они почуяли. От этого стало еще более страшно. Испугались жители, собрали верховых и отправили разведать обстановку в селе. Запах во всей деревне стоял невыносимый, скорее, именно поэтому животные обеспокоились. Самые лучшие всадники поехали по дороге, откуда дул ветер, и чем ближе они были к поселку Таргай, тем сильнее был запах. Каков был их ужас, когда они наткнулись на гору трупов, которые уже стали разлагаться. Как оказалось, по этой дороге проходили роговцы. У них в заложниках было около тридцати человек - это и мужчины, и женщины, и даже дети и старики. Всех их они убили при подъезде к Таргаю, кого закололи штыком, кого изрубили, были и застреленные. Чем провинились убиенные - нам не известно, но картина была ужасной, даже крепкие мужчины падали в обморок. Решили наши жители похоронить людей, потому что как-то не по-человечески это получилось, лежали, словно животные, и гнили. Погрузили на тележку наши односельчане плуг и поехали к месту, где были найдены убитые заложники, для того чтобы хотя бы похоронить их в земле. Мужики шли вдоль дороги и плугом вспахивали землю, потом вдоль дороги были вырыты ямы, в которые палками сталкивали трупы, там их и захоронили. Ни креста на том месте нет, ни колышка, потому как время было тревожное, тяжелое, страшное".
Дорога в Таргай ведет одна, и где-то вдоль нее братская могила роговских заложников. Но странностей здесь никаких не происходит. Нет здесь привидений, не слышно плача по ночам... Но вот что вдоль дороги братская могила убиенных, говорят многие. Лежат там захороненные и никого не трогают, потому что сами когда-то были жертвами...
Дом молодожёнов
В 1963 году в Осинниках был сдан в эксплуатацию пятиэтажный Дом молодожёнов по улице Революции, 11. Если в городе играли свадьбу молодые рабочие местных предприятий, им в этом доме сразу давали комнату - бесплатно, без ипотеки и прочих условий.
Дом был устроен по типу коммуналки - в одной секции 6 комнат, туалет и кухня общие. Это было нечто наподобие временного жилья для молодых семей. По мере застройки города семьям выделялись квартиры в новых домах. Одни селились в "маневренном" доме всего на пару месяцев, другие - оставались на несколько лет.
Теперь же от "дома молодожёнов" осталось одно название, вернее, его даже назвать так язык не поворачивается, сейчас там живёт в большинстве своём совершенно другой, особый контингент, к молодым семьям не имеющий никакого отношения. Здание превратилось в обычную "общагу", где проживают далеко не веселые студенты...
Вид у здания соответствующий - большинство окон на первом этаже либо просто выбиты, либо заколочены досками, двери в подъезд отсутствуют, в самом подъезде становится просто жутко - темнота, вонь, на потолке копоть, оставшаяся, видимо, от недавнего пожара, стены исписаны и исчирканы ругательствами, повсюду мусор и запустение. На выходе из подъезда мы встретили одну из жительниц дома, седую старушку, которая чуть ли не со слезами на глазах сказала: "Я уже год здесь живу! Купила комнату на свою беду! Соседи такие, что не дай Бог никому!" Стоит отметить, что торец этого дома выходит прямо на центральную городскую площадь, туда, где располагается территория храмового комплекса. На этой боковой стене здания висит огромный плакат, напоминающий о том, что за коммунальные услуги нужно платить вовремя...
Библиотека на костях
В Осинниках в прошлом веке было 3 СибЛАГовских колонии. Одна из них - колония строгого режима находилась в районе Стройгородка, другая - в районе теперешнего ДК шахтёров, третья - на улице Куйбышева. В этих колониях, по воспоминаниям местных жителей, кроме уголовников сидели "враги народа" и даже пленные немцы, которые работали на осинниковских шахтах, а также на эвакуированном в годы войны заводе, где производили снаряды и мины.
В 1965 году, когда на улице Революции рыли котлован для нового дома, рабочие случайно наткнулись на человеческие останки. "У меня дочери года четыре тогда было, - вспоминает местная жительница. - Как-то раз летом она принесла человеческую кость. Я страшно перепугалась.
Спрашиваю: "Где ты это взяла?" А она говорила ещё плохо, только ручкой показала в сторону новостройки". Останков было очень много, - ни документов, ни каких-либо других опознавательных знаков в этой могиле не нашлось. Более того, ни строители, ни власти даже не подозревали, что в центре города существует курган. Позже, по словам старожилов, выяснилось, что неподалёку от этого места, в районе строящейся сейчас церкви, "красные" в 30-е годы прошлого века проводили массовые расстрелы "врагов народа". По другим источникам, в эту братскую могилу сбрасывали тела умерших в осинниковских зонах заключённых.
Куда впоследствии делись вырытые останки, выяснить не удалось. А на том месте благополучно построили пятиэтажный дом, на первом этаже которого находится городская библиотека. К слову сказать, даже не все работники этой библиотеки знали эту историю.
Первое упоминание об Осинниках в документах относится к началу XIX века, но образовалось поселение гораздо раньше. Осинники ведут своё начало от шорского улуса Тах-тал-ал. В переводе с шорского "тахтал" означает осинник, а слово "ал" - селение. Первые русские поселенцы перевели название улуса по-своему и стали именовать его просто - Осиновка.20 марта 1931 года Осинники получили статус рабочего посёлка, а в 1934 году - присоединены к Новокузнецку. 4 декабря 1938 года посёлку был присвоен статус города районного подчинения.
Население города составляет около 49,6 тысячи человек.
Площадь города - 79,4 квадратных километра.
В административном подчинении города находятся посёлки Малиновка, Тайжина и село Сарбала.
Главным природным богатством города является уголь. Также город славится на весь Кузбасс своей вишней - сочной и сладкой. Климатические условия благоприятно влияют на её урожайность. Местные жители утверждают, что неофициальная эмблема города изображает перевёрнутую по типу чаши шахтёрскую каску, наполненную спелой бордовой вишней...
Ворота города
В былые времена любые поселения было принято огораживать высоким забором, который защищал бы город от врагов и нежданных гостей. У дубовых ворот стояли богатыри, которые охраняли вход в город. Вечером ворота закрывали на засов и город засыпал... Но история эта не про Осинники, хотя и здесь были свои ворота в город."Ровно 50 лет назад, в 1948 году, при въезде в Осинники горожане способом народной стройки установили большую деревянную арку, - рассказывает коренная жительница Осинников Ирина Вишнякова. - Город наш в те далекие времена начинался с улицы Ленина. Именно она была долгое время главной и почти единственной, по которой можно было передвигаться на транспорте. Наверное, именно поэтому эти деревянные ворота в виде арки было решено установить именно здесь. По бокам ворот установили вагонетки, груженные углем - это был своеобразный символ города".
По словам Ирины Алексеевны, это были даже не ворота, а простая деревянная арка, вокруг которой и изгородь-то отсутствовала. Сейчас от ворот не осталось даже колышка. О том, что здесь когда-то стояли две вагонетки, помнят лишь старожилы. Улица, что когда-то была главной и носила имя вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина, сегодня уже не та, что пятьдесят лет назад. Вдоль дороги стоят полуразрушенные, либо накренившиеся от старости домики. На каждом их них есть свой номер, но кроме бездомных собак туда уже никто не заходит. Здесь правит время, которое никого и ничего не щадит. Только каменные ступеньки да покосившиеся заборы напоминают о том, что когда-то именно с этой улочки начинался город. Быть может, через пару лет на этом месте опять начнет цвести вишня, а дома-призраки заменят новые особняки...
Продуктовый налог
Большинство современных жителей Кузбасса, да и России в целом, наверняка слышали, как в годы войны под лозунгом "Всё для фронта!" гражданское население страны работало на износ на многочисленных предприятиях, продукцию которых отправляли на передовую. Но не все знают, что помимо продукции этих заводов граждане должны были сдавать для фронта ещё и продукты собственного хозяйства. Более того, этот своего рода "продуктовый налог" собирался и в послевоенные годы. О том, как это было, "МК" рассказала жительница Осинников Любовь Андреевна Зверева."Я тогда была ещё маленькой, училась в третьем классе, жила с семьёй в Калтане, тогда он ещё входил в состав Осинников. В начале 50-х годов прошлого века в Калтане был городской базар, на котором располагался приёмный пункт продуктов от населения. Мы туда, например, сдавали молоко, яйца. А если в хозяйстве имелась овечка, сдавали шкуру. Мясо нам разрешалось съесть..."
По словам Любови Андреевны, население сдавало, как правило, большую часть продуктов. Например, с ведра молока себе оставляли лишь пару кружек. Кроме того, даже скошенной травой нужно было делиться с государством. Если накосили 6 копён, себе можно было оставить только одну, а остальные - сдать в колхоз.
Каждый год проводилась перепись домашнего хозяйства, в соответствии с которой специальные органы из местной администрации вели контроль за тем, кто сколько сдал и не утаил ли чего. К слову сказать, некоторые люди все-таки прятали кое-что, хотя и знали, что наказание за "укрывательство" будет суровым. Продовольственный налог собирался вплоть до 1957-го года, затем его отменили. Но даже после отмены многие люди боялись и прятали продукты, особенно когда проходила очередная перепись домашнего хозяйства.
Обязательным атрибутом тех лет было "стукачество", некоторые сознательные граждане писали доносы на своих соседей, в которых рассказывали, кто, что и где спрятал. Конечно, сейчас уже никто не помнит, да и, вероятно, не знает, кто именно был доносчиком. Тогда, в 50-х, им мог быть кто угодно, поэтому местные жители никогда не обсуждали друг с другом "скользкие темы" или, не дай Бог, власть.
"В 1955-56 году было очень трудно с хлебом, - вспоминает Зверева. - Продуктов было много, но вот хлеба... В магазине полно всего было, мы туда ходили как в музей, потому что купить мы ничего не могли - денег не было, родители зарабатывали очень мало. Помню, мы с братом бежали со школы мимо гастронома, останавливались и рассматривали там витрины, в которых стояли огромные блюда с икрой - красной и чёрной. Но при всём этом были огромные очереди за хлебом. Положено было по килограмму хлеба на руки. У нас в семье было пятеро детей: придём впятером - получим пять килограммов хлеба, ни больше, ни меньше. Булки выпекали большие и разного веса, поэтому если одна булка была меньше кило, тебе отрезали от другой. Я всегда, когда в очереди стояла, думала: "Дали бы мне булку поменьше и "дорезок", чтобы его можно было по дороге съесть!" В ожидании хлеба можно было весь день простоять, потому что никто не знал, когда именно хлеб привезут. И вот в этой очереди никто никогда не ругался, никто не возмущался, никто не ругал власть, дескать, вот, хлеба нет и прочее. Тишина. Ни слова никто не говорил, потому что... Ты даже не узнаешь, кто на тебя донесёт. Правительство вообще никогда не обсуждалось, - ни с соседями, ни в доме, нигде...
В 1953 году 5 марта умер Сталин, а 8-го праздник - Международный женский день. Мои родители завешали окошко тёмным платком из плотной ткани, посидели тихонечко, выпили... И я знаю, я слышала, что в это время по улицам города ездил воронок. В то время машин было мало... Я тогда училась в 3-м классе. Помню, в школе учителя пришли в класс и плачут, прямо заливаются. Потом всех выстроили на линейку и сообщили, что отец, учитель и вождь товарищ Сталин умер. Старшие классы тоже заплакали. Конечно, потрясение было для всех страшное. Всеми это воспринималось как личная потеря, как будто всё - жизнь кончена.
Кстати, о школе... В начале 50-х годов до 7-го класса было бесплатное образование, а если собирались идти в старшие классы, нужно было платить деньги за обучение.
С бумагой, а особенно с чернилами в посёлке было туго, поэтому многие писали свежим свекольным соком. Написал, например, сочинение, сдал, учитель проверил, вернул тетрадь, а через несколько дней свекольные чернила исчезали, и на этих листах снова можно было писать.
Всех школьников проверяли, чтобы они крестики не носили. С этим было очень строго. Правда, процесс проверки был завуалирован - каждое утро по классам проходила санитарная дружина, члены которой осматривали учеников, следили за тем, чтобы были чистыми манжеты и воротнички. Как раз при осмотре воротничков выяснялось, есть ли на шее шнурок с крестиком. Если крестик висел, последствия для родителей были весьма плачевными. Тогда вообще жить было трудно и страшно..."
Улус Кузедея
История гласит, что город Осинники возник на месте шорского улуса. Доподлинно не известно, когда и кем был этот улус образован, но есть на сей счёт городская легенда.Дескать, давным-давно, ещё в начале XIX века, первым поселенцем этих мест был оружейник-кузнец Кузедей, шорец по национальности. У стен Кузнецкой крепости он якобы поставил свою избушку и кузницу, в которой ковал железные латы, шлемы, сабли. Скучно и трудно ему было жить одному, и решил он позвать к себе в помощники своих сыновей, которые жили на других землях. А сыновей у Кузедея было девять.
Собрал кузнец сыновей и пошли они обратно. Путь им преградила река Томь, которую нужно было как-то переплыть. И как раз они подошли к реке в то время, когда на Томи был ледоход. Попытка перебраться через реку закончилась трагически, - 8 сыновей Кузедея утонули. Последнего сына по имени Оглу кузнец уже не пустил на реку, вместе они ушли от этого злосчастного места. Бросил Кузедей свою избушку с кузницей, решил начать жизнь заново. Долго бродили они вместе с сыном по тайге в поисках хорошего места и, наконец, вышли к небольшой речке Кандалеп. Понравилось им место - в лесу много ягоды, в реке много рыбы, здесь и остались. Поставил Кузедей чум и кузницу, к которой вскоре вышел шорский охотник Назар Куртегешев, по прозвищу Куртегеш. Впоследствии этот шорский охотник стал богатым купцом и построил в улусе первую православную церковь в 1866 году, за что был награждён орденом Святой Анны. Куртегеш зарабатывал тем, что добывал и возил в Москву пушнину царскому двору, на него батрачило несколько шорцев. За пушнину шорский охотник тоже получил царскую награду - золотую медаль на Станиславской ленте. Куртегешу у Кузедея понравилось, и он остался жить вместе с кузнецом. К слову сказать, были у них и женщины, но почему-то легенда о них умалчивает.
Ещё через некоторое время к поселению Кузедея примкнула шорская семья Мигашевых, в которой были два сына-богатыря. Одного из них так и звали Челбеген, что в переводе с шорского означает "богатырь". По преданию, он был такой сильный, что его даже связывали, когда и почему - история умалчивает.
Однажды на посёлок напало племя кочевников. По закону перед войной в поединке должны были сойтись двое самых сильных бойцов от каждой стороны. Позвали Челбегена, развязали его... Увидев богатыря, нападавшие испугались и попятились. А Челбеген ходил по кругу и говорил: "Коли вы пришли сюда воевать, так воюйте! Я хочу помериться силой с самым сильным вашим бойцом!" Наконец вышел на поединок богатырь племени нападавших, стали они драться. Челбеген перекинул противника через голову, тот испугался и убежал. После этого, опять же, по закону войны, пришлось Челбегену драться сразу с пятью вражескими воинами, он и их победил. Подивившись такой силе, вожак племени попросил Кузедея позволить примкнуть племени к его селению. Кузнец согласился, но с условием - племя должно было платить "албан", то есть дань Кузедею. Племя осталось.
...Так постепенно улус разрастался, людей становилось больше. Вместо чумов жители стали строить дома, обустраивать и огораживать дворы.
В начале прошлого века неподалёку от шорского улуса братья Иван и Константин Мигашевы, - потомки тех самых богатырей Мигашевых, обнаружили уголь. Это было начало становления нового шахтёрского города.
Город Победа
В послевоенное время по всей стране ходили слухи о том, что на юге Кузбасса будет построен красивый и развивающийся город с выдающимся и очень дорогим каждому названием: Победа. Знали или нет люди, что это всего лишь слух, но многие приехали возводить новый град."В послевоенное время, все кто защищал Родину, связи между собой не теряли, - рассказывает сторожил города Мария Андреевна. - И кто-то пустил слух о том, что на месте Калтана будет построен город Победа, названный так в честь разгрома фашистской Германии. И потянулись со всех уголков нашей страны в город Калтан участники Великой Отечественной войны. Так, на строительство города сюда приехали шесть бывших сослуживцев, которые всю войну прошли вместе плечом к плечу. Шестеро молодых и сильных парней, нам даже известны их фамилии: Бахарев, Лапшин, Краев, Пугачев, Орловский и Южанин. Кто первый приехал сюда, они даже точно и не помнят, но всем хотелось жить в городе со звучным, великим названием. На момент окончания войны все парни еще не все были женаты, а потому так получилось, что каждый из них в Калтане построил, пусть и не город вовсе, но хотя бы собственную семью".
Как рассказала Мария Андреевна, дружба между сослуживцами была такой крепкой, что даже врагам не удалось ее разбить. За всю войну ни у одного из парней не было серьезного ранения. "Они даже не ложились в больницу, если вдруг было легкое ранение, а если нужна была медицинская помощь, то обращались лишь в санбат, - продолжает Мария Андреевна. - Дружба их была настолько сильной, что вдали друг от друга они просто не смогли жить, а потому боевые товарищи вместе решили переехать к нам в Калтан. Шли годы. Бывшие сослуживцы в трудную минуту всегда поддерживали и помогали друг другу. Так получилось, что стали бывшие солдаты не просто друзьями, а родными, в прямом смысле слова, людьми. К сожалению, сегодня их уже нет в живых, но их дети и внуки - это большая дружная семья, которая хранит память об отцах и дедах, что приехали строить город, название которому Победа!"
И пусть града с названием Победа так и не появилось на карте Кузбасса, но эта история помогла солдатской дружбе построить настоящую крепкую большую семью.
15 суток за... танцы
В середине прошлого века у осинниковской молодёжи развлечений было, прямо сказать, не много. Работа занимала практически всё время, - сначала на производстве, потом по хозяйству... Иногда удавалось совмещать приятное с полезным. Так, например, многие старожилы с улыбкой и теплотой вспоминают осинниковские "культстаны".В конце 50-х - начале 60-х годов, когда на колхозных полях шли работы, к примеру, выкапывали картошку, участие в этом мероприятии принимали не только колхозники, но и рабочие предприятий и разнообразных учреждений. Посреди поля ставился огромный навес, под которым складировались мешки с выкопанной картошкой, и располагалась полевая кухня на время посевной или уборочной кампании. Туда же приезжали и выступали работники учреждений культуры, поэтому место это называлось "культурным станом" или, коротко, - "культстаном".
Основным же очагом культуры Осинников в 60-х стал новый, большой, красивый Дом культуры им. Ленина в старом теперь уже районе города. "В танцевальном зале был паркет, на котором было приятно танцевать, - вспоминает местная жительница. - Молодёжи там собиралось огромное количество, по большей части шахтёры, потому что в этом районе города работало несколько угольных предприятий. Там вообще тогда жизнь кипела - были школы, новые тогда ещё дома, даже гостиница для приезжих и вот этот Дом культуры. На танцы в клуб собирался весь город, народ шёл с разных уголков Осинников, даже с самых отдалённых. Я, например, 4 километра шла до ДК и обратно столько же. Автобусы, конечно, были, но они вечером уже не ходили.
Помню, все мы тогда очень хотели твист и шейк танцевать, но милиция строго следила за этим и не позволяла подобных танцев. Разрешался фокстрот, танго, вальс, полька, краковяк... И вот однажды произошёл такой случай, - несколько парней станцевали твист, дежурные это заметили... Приехала милиция, сгребла всех этих танцоров и отвезла в медвытрезвитель. Конечно, все они были трезвые, но твист и шейк нельзя было танцевать, вот их и забрали, дескать, за хулиганство и пьяный дебош, и даже осудили на 15 суток. А года через два после этого случая было разрешено танцевать и твист, и шейк. И мы танцевали".
Стоит отметить, что на месте того самого ДК им. Ленина сейчас находятся лишь руины и кирпичные обломки этого некогда популярного красивого здания, настоящего городского культурного центра. О прошлом этого места напоминает лишь памятник вождю, который при ликвидации очага культуры почему-то не тронули. Стоит Ленин на пьедестале, за спиной руины здания, где когда-то отдыхала от работы советская молодёжь, и где за обычный танец можно было попасть за решётку...
Могила вдоль дороги
Гражданская война затронула каждый уголок нашей Родины, в любом городе есть что вспомнить. Вот только от легенд и историй, связанных с тем временем, по телу всегда пробегает холодок. Так, вблизи города Калтана, на выезде в Осинники есть одно из старейших поселений в Кемеровской области: село Таргай, вдоль дороги к которому похоронены пострадавшие ни за что мирные люди...Много рассказов ходит о жестокости банды Рогова, которая оставила свой след не только на территории Кузбасса, но и в близлежащих областях. Входящие в состав отряда партизаны считали себя большевиками, но в то же время никто из них не гнушался промышлять грабежом. Наверное, самые жестокие люди входили в этот отряд... Страх поселялся в глазах местных жителей даже при упоминании вскользь об этих живодерах. Эту историю жительнице Калтана рассказала ее мама, которая знает об этом времени не понаслышке.
"Жили мы тогда ближе к Новокузнецку, в одной из деревень. В то время, когда произошла эта история, стало жить как-то капельку поспокойнее, но люди все равно боялись не то чтобы на улицу выйти, но и слово лишнее сказать, - рассказывает Мария Андреевна. - Как-то ночью все животные начали беспокойно себя вести: собаки выли, коровы мычали так, словно их режет кто. Говорили местные старики, что кровь они почуяли. От этого стало еще более страшно. Испугались жители, собрали верховых и отправили разведать обстановку в селе. Запах во всей деревне стоял невыносимый, скорее, именно поэтому животные обеспокоились. Самые лучшие всадники поехали по дороге, откуда дул ветер, и чем ближе они были к поселку Таргай, тем сильнее был запах. Каков был их ужас, когда они наткнулись на гору трупов, которые уже стали разлагаться. Как оказалось, по этой дороге проходили роговцы. У них в заложниках было около тридцати человек - это и мужчины, и женщины, и даже дети и старики. Всех их они убили при подъезде к Таргаю, кого закололи штыком, кого изрубили, были и застреленные. Чем провинились убиенные - нам не известно, но картина была ужасной, даже крепкие мужчины падали в обморок. Решили наши жители похоронить людей, потому что как-то не по-человечески это получилось, лежали, словно животные, и гнили. Погрузили на тележку наши односельчане плуг и поехали к месту, где были найдены убитые заложники, для того чтобы хотя бы похоронить их в земле. Мужики шли вдоль дороги и плугом вспахивали землю, потом вдоль дороги были вырыты ямы, в которые палками сталкивали трупы, там их и захоронили. Ни креста на том месте нет, ни колышка, потому как время было тревожное, тяжелое, страшное".
Дорога в Таргай ведет одна, и где-то вдоль нее братская могила роговских заложников. Но странностей здесь никаких не происходит. Нет здесь привидений, не слышно плача по ночам... Но вот что вдоль дороги братская могила убиенных, говорят многие. Лежат там захороненные и никого не трогают, потому что сами когда-то были жертвами...
Дом молодожёнов
В 1963 году в Осинниках был сдан в эксплуатацию пятиэтажный Дом молодожёнов по улице Революции, 11. Если в городе играли свадьбу молодые рабочие местных предприятий, им в этом доме сразу давали комнату - бесплатно, без ипотеки и прочих условий. Дом был устроен по типу коммуналки - в одной секции 6 комнат, туалет и кухня общие. Это было нечто наподобие временного жилья для молодых семей. По мере застройки города семьям выделялись квартиры в новых домах. Одни селились в "маневренном" доме всего на пару месяцев, другие - оставались на несколько лет.
Теперь же от "дома молодожёнов" осталось одно название, вернее, его даже назвать так язык не поворачивается, сейчас там живёт в большинстве своём совершенно другой, особый контингент, к молодым семьям не имеющий никакого отношения. Здание превратилось в обычную "общагу", где проживают далеко не веселые студенты...
Вид у здания соответствующий - большинство окон на первом этаже либо просто выбиты, либо заколочены досками, двери в подъезд отсутствуют, в самом подъезде становится просто жутко - темнота, вонь, на потолке копоть, оставшаяся, видимо, от недавнего пожара, стены исписаны и исчирканы ругательствами, повсюду мусор и запустение. На выходе из подъезда мы встретили одну из жительниц дома, седую старушку, которая чуть ли не со слезами на глазах сказала: "Я уже год здесь живу! Купила комнату на свою беду! Соседи такие, что не дай Бог никому!" Стоит отметить, что торец этого дома выходит прямо на центральную городскую площадь, туда, где располагается территория храмового комплекса. На этой боковой стене здания висит огромный плакат, напоминающий о том, что за коммунальные услуги нужно платить вовремя...
Библиотека на костях
В Осинниках в прошлом веке было 3 СибЛАГовских колонии. Одна из них - колония строгого режима находилась в районе Стройгородка, другая - в районе теперешнего ДК шахтёров, третья - на улице Куйбышева. В этих колониях, по воспоминаниям местных жителей, кроме уголовников сидели "враги народа" и даже пленные немцы, которые работали на осинниковских шахтах, а также на эвакуированном в годы войны заводе, где производили снаряды и мины. В 1965 году, когда на улице Революции рыли котлован для нового дома, рабочие случайно наткнулись на человеческие останки. "У меня дочери года четыре тогда было, - вспоминает местная жительница. - Как-то раз летом она принесла человеческую кость. Я страшно перепугалась.
Спрашиваю: "Где ты это взяла?" А она говорила ещё плохо, только ручкой показала в сторону новостройки". Останков было очень много, - ни документов, ни каких-либо других опознавательных знаков в этой могиле не нашлось. Более того, ни строители, ни власти даже не подозревали, что в центре города существует курган. Позже, по словам старожилов, выяснилось, что неподалёку от этого места, в районе строящейся сейчас церкви, "красные" в 30-е годы прошлого века проводили массовые расстрелы "врагов народа". По другим источникам, в эту братскую могилу сбрасывали тела умерших в осинниковских зонах заключённых.
Куда впоследствии делись вырытые останки, выяснить не удалось. А на том месте благополучно построили пятиэтажный дом, на первом этаже которого находится городская библиотека. К слову сказать, даже не все работники этой библиотеки знали эту историю.
0
2352
Читайте так же
