Ожог... на всю жизнь
125 тысяч рублей должны заплатить кемеровские медики за то, что по их недогляду новорожденный Ярослав Индин получил ожоги 2-3 степени. Это чрезвычайное событие произошло в ГКБ №3 15 января 2005 года, однако суд по гражданскому иску, который подала мама пострадавшего мальчика, завершился только в минувший понедельник.
Причиной драмы, по мнению потерпевшей стороны, стало нарушение элементарных правил безопасности в этой клинике областного центра. Закончившееся судебное разбирательство вполне может стать прецедентным в истории "медицинских" дел в России.
В отечественной судебной практике сложилось так, что прежде граждане, пострадавшие от непрофессионализма врачей или их халатного отношения к своим обязанностям, могли претендовать на весьма незначительные, практически символические денежные компенсации - 15-20 тысяч рублей. В зависимости от тяжести наступивших последствий и пресловутой ловкости медработников, "жонглирующих" медицинскими документами, вносящих в них "задним числом" различные записи, выгодные им, а то и просто "теряющих" медицинские карты "неудобных" больных.
Теперь же только мать обожженного на 6-й день после рождения ребенка получит по решению суда 60 тысяч рублей. Еще 50 тысяч причитается самому Ярославу в качестве компенсации морального вреда. Итого общий размер компенсации морального вреда составил 110 тысяч рублей.
Следы ног на батарее
История эта началась три года назад. В Кемерове стало на одного жителя больше. Как видно из медицинской истории новорожденного Ярослава, "мальчик родился здоровым, доношенным, рост 51 см, общее состояние бодрое".
Каково же было удивление молодой мамы, когда она узнала, что ее сын попал в барокамеру для недоношенных детей - по сути, "детскую реанимацию", с помощью которой выхаживают еще не готовых к самостоятельной жизни малышей.
На 6-й день после родов малыша почему-то не принесли на очередное кормление... Как вспоминает Марина Индина, когда ей показали сына, "состояние ребенка было крайне тяжелым: ноги все в ожогах, он не мог пошевелить ни ручками, ни ножками от боли, плакал".
Но самое, пожалуй, страшное и странное в данной ситуации - это реакция медиков. Как говорит мама Ярослава, сначала ей вовсе никто ничего не объяснял относительно того, насколько тяжелое состояние ее сына. Единственное, что ей сказали врачи, так это то, что малыш сам сполз с влажной клеенки, "прикоснулся к батарее и получил в связи с этим ожоги".
Как потом выяснилось, ранним утром 21 января медсестра распеленала Ярослава и других малышей и... оставила без присмотра. Быть может "одиночество" 6-дневного малыша ничем бы плохим и не закончилось, не будь нарушены правила установки детских кроваток в роддоме 3-й городской больницы. По действующим санитарным нормам полагается, чтобы отопительные приборы находились от кроваток не ближе, чем на расстоянии в 0,9-1 метр. В реальности оно составляло всего тридцать сантиметров. Это нарушение в результате и привело к тому, что малыш "сполз" с пеленки и непроизвольно прижал ноги к батарее.
Как установили позднее эксперты, контакт между нежной кожей малыша и отопительным прибором мог длиться от десяти секунд до нескольких минут! Пока никого из медперсонала роддома не было рядом. Возможно, для взрослого человека такое взаимодействие могло окончиться незначительным покраснением, но не для ребенка. По словам медсестры, которая обнаружила плачущего ребенка, зафиксированным в протоколе судебного заседания, "на батарее остались следы от прикосновения ног ребенка".
Как определили сами врачи, Ярослав получил "ожоги обеих голеней и стоп 2-3 степени площадью 9 процентов, осложнившихся ожоговой болезнью".
Стоит отметить, что, в отличие от обычных (локальных) ожогов, возникновение ожоговой болезни носит системный характер, то есть, так или иначе, оказывает патологическое влияние на весь организм. Например, при подобной патологии нередко страдают почки больного. Возможно, именно поэтому пострадавший ребенок и был помещен медиками роддома в барокамеру.
Рубцы "на память"
Как рассказала корреспонденту "МК в Кузбассе" адвокат Марины Индиной, несмотря на то, что сам факт получения ожогов ребенком в роддоме №1 ГКБ №3 медики не отрицали, никто из них - отметим, что сейчас в больнице руководство уже поменялось - так и не принес своих извинений пострадавшей семье.
Более того, в суде представители кемеровской больницы сообщили, что размеры компенсации морального вреда, которые заявила истица, завышены. Стоит отметить, что общая сумма вреда, первоначально заявленная в суде, составляла 1,8 миллиона рублей.
С одной стороны, действительно, сумма достаточно большая. Но с другой - как можно измерить деньгами возможный вред, который получили мать и ребенок. Особенно малыш. "На память" об инциденте в роддоме у Ярослава остались рубцы на ногах. Во-первых, это серьезный косметический дефект. Соответственно, впоследствии его родителям, возможно, придется оплачивать дорогостоящие пластические операции, чтобы этот дефект устранить.
Во-вторых, как будет развиваться психика будущего взрослого человека на фоне полученной травмы, какие могут сформироваться вследствие детской травмы психологические комплексы? Едва ли кто сегодня сможет наверняка ответить на эти вопросы.
А вот что касается молодой мамы, так уже доподлинно известно, что спустя два месяца после ЧП с сыном у нее пропало грудное молоко. В результате чего малыш был переведен на искусственное вскармливание.
В рамках судебного разбирательства, для того чтобы подтвердить возможность негативных последствий для мамы и малыша, была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза в Томске. Специалисты, проводившие эту экспертизу, не исключили, что прекращение лактации ("пропажа" молока) у матери вполне могла быть связана с пережитой ею психологической травмой, когда по недогляду медперсонала ее сын получил ожоги. Эксперты пришли к выводу, что "ответная реакция на произошедшую психическую травму, связанную с ожогами ног у новорожденного сына, декомпенсировала ее (Индиной. - Ред.) психическое состояние, что сопровождалось вегетативными и эндокринными реакциями (прекращение лактации)".
Деньги и здоровье
Стоит отметить, что и для самого Ярослава уже наступившие негативные последствия не исключены. Например, едва ли дважды перенесенное воспаление легких в течение двух первых лет жизни можно считать типичным для относительно здорового малыша. Быть может, возникшая в начале жизни ожоговая болезнь привела к частичной дисфункции иммунной системы? Однако это предположение при проведении повторной экспертизы не подтвердилось. Правда, на момент проведения экспертизы ребенку уже исполнилось два года. Соответственно, столько же прошло с тех пор, как Ярослав получил ожоги, и многие последствия травмы могут носить "смазанный" характер.
Несмотря на то, что во время судебного процесса было проведено две судебно-медицинских экспертизы, специалисты в большинстве случаев отвечают на поставленные перед ними вопросы, в основном "возможно" и "предположительно". Оно и понятно. Сфера человеческого здоровья, особенно его психической составляющей - вещь чрезвычайно тонкая и трудно просчитываемая. Так что в результате всех экспертиз вопросов осталось больше, чем было получено ответов.
Тем не менее история Ярослава и его мамы может и должна стать показательной для тех пациентов, что стали или могут стать жертвами непрофессиональных или халатных действий медиков, равно как и нарушений ими существующих санитарных норм.
Не хотелось бы устраивать "охоты на ведьм", но слишком большая ответственность лежит на врачах, которым каждый из нас рано или поздно доверяет самое дорогое - здоровье свое и своих близких. А потому, вполне логично, что медики должны отвечать за поставленную рядом с радиатором отопления детскую кроватку, оставленного без присмотра и "сползшего" к отопительному прибору ребенка и так далее. В том числе деньгами...
Причиной драмы, по мнению потерпевшей стороны, стало нарушение элементарных правил безопасности в этой клинике областного центра. Закончившееся судебное разбирательство вполне может стать прецедентным в истории "медицинских" дел в России.В отечественной судебной практике сложилось так, что прежде граждане, пострадавшие от непрофессионализма врачей или их халатного отношения к своим обязанностям, могли претендовать на весьма незначительные, практически символические денежные компенсации - 15-20 тысяч рублей. В зависимости от тяжести наступивших последствий и пресловутой ловкости медработников, "жонглирующих" медицинскими документами, вносящих в них "задним числом" различные записи, выгодные им, а то и просто "теряющих" медицинские карты "неудобных" больных.
Теперь же только мать обожженного на 6-й день после рождения ребенка получит по решению суда 60 тысяч рублей. Еще 50 тысяч причитается самому Ярославу в качестве компенсации морального вреда. Итого общий размер компенсации морального вреда составил 110 тысяч рублей.
Следы ног на батарее
История эта началась три года назад. В Кемерове стало на одного жителя больше. Как видно из медицинской истории новорожденного Ярослава, "мальчик родился здоровым, доношенным, рост 51 см, общее состояние бодрое".
Каково же было удивление молодой мамы, когда она узнала, что ее сын попал в барокамеру для недоношенных детей - по сути, "детскую реанимацию", с помощью которой выхаживают еще не готовых к самостоятельной жизни малышей.
На 6-й день после родов малыша почему-то не принесли на очередное кормление... Как вспоминает Марина Индина, когда ей показали сына, "состояние ребенка было крайне тяжелым: ноги все в ожогах, он не мог пошевелить ни ручками, ни ножками от боли, плакал".
Но самое, пожалуй, страшное и странное в данной ситуации - это реакция медиков. Как говорит мама Ярослава, сначала ей вовсе никто ничего не объяснял относительно того, насколько тяжелое состояние ее сына. Единственное, что ей сказали врачи, так это то, что малыш сам сполз с влажной клеенки, "прикоснулся к батарее и получил в связи с этим ожоги".
Как потом выяснилось, ранним утром 21 января медсестра распеленала Ярослава и других малышей и... оставила без присмотра. Быть может "одиночество" 6-дневного малыша ничем бы плохим и не закончилось, не будь нарушены правила установки детских кроваток в роддоме 3-й городской больницы. По действующим санитарным нормам полагается, чтобы отопительные приборы находились от кроваток не ближе, чем на расстоянии в 0,9-1 метр. В реальности оно составляло всего тридцать сантиметров. Это нарушение в результате и привело к тому, что малыш "сполз" с пеленки и непроизвольно прижал ноги к батарее.
Как установили позднее эксперты, контакт между нежной кожей малыша и отопительным прибором мог длиться от десяти секунд до нескольких минут! Пока никого из медперсонала роддома не было рядом. Возможно, для взрослого человека такое взаимодействие могло окончиться незначительным покраснением, но не для ребенка. По словам медсестры, которая обнаружила плачущего ребенка, зафиксированным в протоколе судебного заседания, "на батарее остались следы от прикосновения ног ребенка".
Как определили сами врачи, Ярослав получил "ожоги обеих голеней и стоп 2-3 степени площадью 9 процентов, осложнившихся ожоговой болезнью".
Стоит отметить, что, в отличие от обычных (локальных) ожогов, возникновение ожоговой болезни носит системный характер, то есть, так или иначе, оказывает патологическое влияние на весь организм. Например, при подобной патологии нередко страдают почки больного. Возможно, именно поэтому пострадавший ребенок и был помещен медиками роддома в барокамеру.
Рубцы "на память"Как рассказала корреспонденту "МК в Кузбассе" адвокат Марины Индиной, несмотря на то, что сам факт получения ожогов ребенком в роддоме №1 ГКБ №3 медики не отрицали, никто из них - отметим, что сейчас в больнице руководство уже поменялось - так и не принес своих извинений пострадавшей семье.
Более того, в суде представители кемеровской больницы сообщили, что размеры компенсации морального вреда, которые заявила истица, завышены. Стоит отметить, что общая сумма вреда, первоначально заявленная в суде, составляла 1,8 миллиона рублей.
С одной стороны, действительно, сумма достаточно большая. Но с другой - как можно измерить деньгами возможный вред, который получили мать и ребенок. Особенно малыш. "На память" об инциденте в роддоме у Ярослава остались рубцы на ногах. Во-первых, это серьезный косметический дефект. Соответственно, впоследствии его родителям, возможно, придется оплачивать дорогостоящие пластические операции, чтобы этот дефект устранить.
Во-вторых, как будет развиваться психика будущего взрослого человека на фоне полученной травмы, какие могут сформироваться вследствие детской травмы психологические комплексы? Едва ли кто сегодня сможет наверняка ответить на эти вопросы.
А вот что касается молодой мамы, так уже доподлинно известно, что спустя два месяца после ЧП с сыном у нее пропало грудное молоко. В результате чего малыш был переведен на искусственное вскармливание.
В рамках судебного разбирательства, для того чтобы подтвердить возможность негативных последствий для мамы и малыша, была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза в Томске. Специалисты, проводившие эту экспертизу, не исключили, что прекращение лактации ("пропажа" молока) у матери вполне могла быть связана с пережитой ею психологической травмой, когда по недогляду медперсонала ее сын получил ожоги. Эксперты пришли к выводу, что "ответная реакция на произошедшую психическую травму, связанную с ожогами ног у новорожденного сына, декомпенсировала ее (Индиной. - Ред.) психическое состояние, что сопровождалось вегетативными и эндокринными реакциями (прекращение лактации)".
Деньги и здоровье
Стоит отметить, что и для самого Ярослава уже наступившие негативные последствия не исключены. Например, едва ли дважды перенесенное воспаление легких в течение двух первых лет жизни можно считать типичным для относительно здорового малыша. Быть может, возникшая в начале жизни ожоговая болезнь привела к частичной дисфункции иммунной системы? Однако это предположение при проведении повторной экспертизы не подтвердилось. Правда, на момент проведения экспертизы ребенку уже исполнилось два года. Соответственно, столько же прошло с тех пор, как Ярослав получил ожоги, и многие последствия травмы могут носить "смазанный" характер.
Несмотря на то, что во время судебного процесса было проведено две судебно-медицинских экспертизы, специалисты в большинстве случаев отвечают на поставленные перед ними вопросы, в основном "возможно" и "предположительно". Оно и понятно. Сфера человеческого здоровья, особенно его психической составляющей - вещь чрезвычайно тонкая и трудно просчитываемая. Так что в результате всех экспертиз вопросов осталось больше, чем было получено ответов.
Тем не менее история Ярослава и его мамы может и должна стать показательной для тех пациентов, что стали или могут стать жертвами непрофессиональных или халатных действий медиков, равно как и нарушений ими существующих санитарных норм.
Не хотелось бы устраивать "охоты на ведьм", но слишком большая ответственность лежит на врачах, которым каждый из нас рано или поздно доверяет самое дорогое - здоровье свое и своих близких. А потому, вполне логично, что медики должны отвечать за поставленную рядом с радиатором отопления детскую кроватку, оставленного без присмотра и "сползшего" к отопительному прибору ребенка и так далее. В том числе деньгами...
0
999
Читайте так же
